Модуль 1. Общая теория науки
Тема 1.1. Введение в философию науки

Источники и примечания

1. А.Ф. Лосев предваряет свое исследование по философии мифа указанием на то, чем миф не является («миф не есть выдумка или фикция, не есть фантастический вымысел», «миф не есть бытие идеального», «миф не есть научное и, в особенности, примитивно-научное построение»), и подчеркивает: «… наука как таковая ни с какой стороны не может разрушить мифа.» (См.: Лосев, А.Ф. Мифология. Философия. Культура / А.Ф. Лосев. – М., 1991. – С. 34).
2. Иоанн Златоуст в беседе о значении «Евангелия от Матфея» говорит: «По-настоящему нам не следовало бы иметь и нужды в помощи Писания, а надлежало бы вести жизнь столь чистую, чтобы вместо книг служила нашим душам благодать Духа и чтобы как те исписаны чернилами, так и наши сердца были исписаны Духом. Но так как мы отвергли такую благодать, то воспользуемся уж хотя бы вторым путем. А что первый путь был лучше, это Бог показал и словом, и делом. В самом деле, с Ноем, Авраамом и его потомками, равно как с Иовом и Моисеем, Бог беседовал не чрез письмена, а непосредственно, потому что находил их ум чистым. Когда же весь еврейский народ пал в самую глубину нечестия, тогда уж появились письмена, скрижали и наставления чрез них. И так было не только со святыми в Ветхом завете, но, как известно, и в Новом. Так и апостолам Бог не дал чего-либо писаного, а обещал вместо писаний даровать благодать Духа. Дух Святый, сказал он им, напомнит вам все. (Ин. 14, 26). И чтобы ты знал, что такой путь (общения Бога со святыми) был гораздо лучше, послушай, что он говорит чрез пророка: заключу новый завет, вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу, будут все научены Богом» (Иер. 31, 31-34; Ин. 6, 45) – Иоанн Златоуст. Слова. Беседы. – М., 1997. – С. 187-188.
3. Хаймо Хофмастер справедливо считает, что философское осмысление действительности не позволяет себе довольствоваться созерцательным описанием действительности, как это подобает отдельной научной дисциплине. Напротив, оно требует попытаться понять противоречие между бытием и небытием. Таким образом, трудность философского познания еще со времен Гераклита и Парменида состоит в том, что философия осмысливает не просто противостоящее ей сущее, а сущее в противоречивом единстве бытия и небытия. Положение осложняется еще и тем, что уже со времен Гераклита, не случайно прозванного «Темным», перед философией встала еще и задача понять самое себя в рамках собственной деятельности, то есть в попытках осмыслить бытие и небытие в их противоречивости. (См.: Хофмайстер, Х. Что значит мыслить философски. – СПб., 2000. – С. 44).
4. Ушаков, Е.В. Введение в философию и методологию науки: учеб. / Е.В. Ушаков. – М., 2005. – С. 10.
5. В унисон звучат слова Наля Злобина: «В свете этого заключения культура в целом предстает относительно науки не в негативном – как внешне полагаемое ограничение научного поиска, а в позитивном смысле – как внутренняя характеристика самоопределения субъекта познавательной деятельности (ученого) в качестве субъекта развития общества, задающая направленность этой деятельности (в составе культурно-исторического процесса) на развитие человека как цели» (См.: Злобин, Н. Культурные смыслы науки / Н. Злобин. – М., 1997. – С. 21.).
6. Лешкевич, Т.Г. Философия науки: традиции и новации / Т.Г. Лешкевич. – М., 2001. – С. 37-38.
7. Кохановский, В.П. Основы философии науки / В.П. Кохановский, Т.Г. Лешкевич и др. – Ростов н/Д. 2004. – С. 11.
8. Дискуссии по этому вопросу привели к двум ответам: и «да», и «нет». Я принадлежу к тем, кто считает философию наукой с особым эпистемологическим статусом. Древних греков по праву можно считать «родителями» философии именно как науки, то есть первой теоретической формы мышления не потому, что они больше знали, нежели мыслители Древней Индии, Древнего Китая или Египта, а потому, что сам процесс мышления, логика его содержания стали предметом рефлексии, размышления. Древнегреческие мыслители прославились тем, что открыли в привычном мире принципиально новый класс объектов: класс абстракций, понятий, законов. Оказалось, что эта идеальная реальность может быть познана. Вызывало удивление и то, что операции с этими объектами (понятиями, числами, идеями) оказались куда более плодотворными и значимыми даже в практическом отношении, чем те же самые манипуляции с их материальными прототипами.
9. Энгельс, Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии / Ф. Энгельс. – М., 1986. – С. 17.
10. Вернадский, В.И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. В.И. Вернадский. – Дубна, 1997. – С. 428.
11. Вопрос, как возможна сопричастность архэ и сущего, как следует ее осмысливать, чтобы получить возможность придать знанию истину, остается открытым со времен древних греков.
12. Платон. Собр. соч. В 4 т. / Платон. – М., 1993. – Т. 2. – С. 263.
13. Локк, Д. Соч. В 3 т. / Д. Локк. – М., 1985. – Т. 2. – С. 3.
14. Юм, Д. Исследование о человеческом разумении / Д. Юм. – М., 1995. – С. 32.
15. Гегель, Г.В.Ф. Философия религии. В 2 т./ Г.В.Ф. Гегель. – М., 1975. – Т. 1. – С. 215.
16. Черникова, И.В. Философия и история науки / И.В. Черникова. – Томск, 2001. – С. 16.
17. Степин, В.С. Философия науки. Общие проблемы / В.С. Степин. – М., 2006. – С. 85.
18. Пиама Гайденко приводит мнение Макса Вебера: «Чем резче и однозначнее сконтруированы идеальные типы, чем они, следовательно, в этом смысле более далеки от мира … тем лучше они выполняют свое назначение – как в терминологическом и классификационном, так и в эвристическом отношении» (см.: Гайденко, П.П. История и рациональность: Социология М. Вебера и веберовский ренессанс / П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдов. – М., 1991. – С. 45).
19. Казакова, Н.Т. Методологический анархизм, плюрализм или монизм? // Межвуз. сб. научн. тр. Вып. 7. Личность, творчество и современность. – Красноярск, 2004. – С. 39-48.
20. Казакова, Н.Т. Методологическая роль философии в социальном и гуманитарном познании // История. Культура. Общество. Красноярск, 2004.
21. Подробнее проблемы методологии гуманитарных наук см: Эпистемология и философия науки: научн. теорет. журн. по общей методологии науки, теории познания и когнитивным наукам. – Т. ХII. – № 2. – 2007. – С. 57.
22. Профессор МГУ А.В. Панин, в лекциях для слушателей курсов переподготовки по истории и философии науки, в июне 2007 года высказал, на первый взгляд, парадоксальную мысль: «нет более авантюрного предприятия, чем наука». Очевидно, это справедливое замечание, особенно в контексте гуманитарных наук. Если даже беглым взором мы окинем научное пространство, в котором изучается человек, то как тут не вспомнить Вольтера и его фантастическую повесть «Макромегас».