ПРИЛОЖЕНИЕ Н

Социальный состав современных сибирских деревень

Введение

Демографическое развитие сибирской деревни на переломе эпох (1980 - 1990-е гг.)

Материально - техническое обеспечение сельского хозяйства восточной Сибири: опыт проблемы

Культура - техника - человек

Подножка вместо поддержки

Куда бедному крестьянину податься

Жизнь кетов

Проблемы. Перспективы. Выводы

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Все более настораживают нас с вами и заставляют задуматься те проблемы, которые окружают нас. Около 70% уничтожено совхозов, колхозов, в которых были крупные птицефабрики, скотоводческие, свиноводческие хозяйства. Заброшены земли, на которых раньше выращивали пшеницу, рожь, овес и другие сельскохозяйственный культуры. Полностью уничтожены "Коопзверопромхозы", которые занимались разумным использованием природных ресурсов и дикого животного мира. Безработица, резкий спад рождаемости, молодое поколение стремительно уезжает в города, резкая зависимость к алкоголю, закрытие школ, больниц, детских садов. Все это приводит к деградации жителей деревень и сел.

Демографическое развитие сибирской деревни
 на переломе эпох (1980 - 1990-е гг.)

В исторической литературе, посвященной изучению опыта аграрного развития Сибири в последнее десятилетие, не затрагиваются проблемы демографической истории деревни, в частности, воспроизводства сельского населения. Между тем они представляют большой научный и практический интерес. Россия в 1992г. впервые столкнулась с депопуляцией ее жителей, в том числе в деревне. Чрезвычайно важно установить причины этого-явления, выяснить, были ли у него глубокие корни или же виной всему стала начавшаяся в 1992г. радикальная экономическая реформа. Рассмотрим процесс воспроизводства населения на примере красноярской деревни. Ее демографическое развитие шло в русле общесибирских и общероссийских закономерностей, хотя имелись некоторые региональные особенности.

За время застоя в демографической сфере накопилось, огромное количество проблем. Требовалось прервать развитие негативных демографических процессов и интенсифицировать ход воспроизводства населения. Руководство страны, провозгласившее начало перестройки, решение демографических проблем рассматривало как важнейшее условие интенсификации производства и жизнедеятельности общества в целом. Для стимулирования рождаемости были приняты меры помощи молодым семьям. Той же цели должны были служить многочисленные планы развития социальной сферы.

Начало перестройки ознаменовалось большим демографическим успехом. В 1986 г. в селах края, как и в целом по России, произошел демографический мини-взрыв, когда благодаря росту количества рождений и уменьшению числа смертей коэффициент естественного прироста населения повысился на треть по сравнению с предыдущим годом - с 7,8 до 10,3.% Это демографическое достижение принято связывать с антиалкогольной политикой, начатой в 1985 г.

Ожидалось, что углубление перестройки принесет дальнейшее оздоровление в демографическую сферу. Однако неудача преобразований породила обратный результат. С 1987 г. началось сокращение числа рождений, затем стало расти количество смертей и в итоге коэффициент естественного прироста снизился до такого уровня, какого не знала красноярская деревня - до 3,2% в 1991 г. Появились первые признаки депопуляции сельского населения. В 1985-1988 гг. она была отмечена в одном районе, в 1989 г. - в четырех, в 1990-1991 гг. - в шести. Процесс быстро набирал скорость. В августе 1992г. отрицательный прирост был зарегистрирован в 16-ти районах края, а в октябре, когда на рождаемости стало сказываться влияние начатой в январе радикальной реформы, в 39-ти городах и районах из 64-х.

Снижение размеров естественного прироста в деревне явилось следствием действия структурного фактора и ухудшения характера рождаемости и смертности. Продолжалось старение сельских жителей, что вело к росту числа смертей. Сокращались численность и удельный вес лиц в наиболее благоприятном детородном возрасте (15-29 лет), что вызывало уменьшение числа рождений. Поскольку структурный фактор на столь коротком отрезке времени не мог заметно изменить ситуацию, ясно, что определяющую роль в динамике естественного движения населения играли перемены в характере рождаемости и смертности.

Из двух составляющих процесса воспроизводства населения особенно изменилась рождаемость. Ее общий коэффициент сократился за 1986-1991 гг. с 21,1 до 15,1%. Произошло это под воздействием комплекса демографических и социально-экономических причин. Из года в год сокращалось число заключаемых браков, а общий коэффициент брачности уменьшился за указанные 6 лет с 9,9 до 7,6%0. Браки "молодели", что вело к росту рождаемости в молодых возрастных группах. Так, удельный вес родившихся в селах края детей у матерей в возрасте до 20 лет в общей массе новорожденных поднялся за 1986-1991 гг. с 10,7 до 17,2%. Демографическая роль молодежи быстро росла, однако именно эта часть сельского населения наиболее активно сокращалась из-за миграции в города. Она являлась самой незащищенной в социально-экономическом отношении категорией сельчан, но практически ничего не делалось для облегчения ее жизни в деревне, что, безусловно, отрицательно сказывалось на ее репродуктивном поведении.

Позитивные перемены в браках обесценивали стабильный рост разводов. Если в 1985 г. на 100 заключенных браков приходилось 23,2 развода, то в 1991 г.-30,8, т. е. разводом заканчивался каждый третий брак. Отрицательное воздействие на размеры рождаемости оказывал стремительный рост внебрачных рождений, который в селах края далеко вышел за рамки "демографического факта" и приобрел характер огромного социального бедствия. В 1985 г. родившиеся вне брака дети составляли 20,2% всех новорожденных в деревне, в 1991 г.- 24,9%.

Суммарный коэффициент рождаемости, являющийся весьма точным количественным показателем этого процесса, в рассматриваемый период претерпел большие колебания. Увеличившись с 3,266 в 1984-1985г. до 3,451 в 1986-1987г, он тут же стал стремительно сокращаться, опустившись до 2,845 в 1989г. и до 2,501 в 1991г. Но возрастные коэффициенты показывают, что падение рождаемости шло во всех возрастных группах женщин, кроме самой младшей (15-19 лет), а в начале 90-хг. спад рождаемости обозначился и в ней, ухудшились качественные характеристики процесса - в общей массе новорожденных сокращался удельный вес детей третьей и последующих очередностей рождения, т. е. тех, которые обеспечивают расширенное воспроизводство населения. В 1986г. доля третьих и последующих детей составляла 34,6%, в 1991-м 32,3. Меры по оказанию помощи семьям, принятые в рассматриваемый период, оказались неэффективными. Чтобы вызвать рост рождаемости, мало было временно улучшить условия для реализации имеющейся у населения потребности в детях. Результата можно было добиться лишь при изменении репродуктивного поведения семей. Но для этого требовались перемены в основах самой жизни, чего в годы перестройки даже не планировалось. Стимулировать рождаемость могло бы развитие частной собственности и фермерских хозяйств в деревне. Однако эти процессы в рассматриваемый период большего распространения не получили. В результате падение рождаемости превратилось в генеральную тенденцию развития населения.

Большое влияние на воспроизводство населения оказывали изменения в уровне и характере смертности. В начале перестройки была прервана долгосрочная тенденция ухудшения всех характеристик этого процесса, наблюдавшаяся в 70-х первой половине 80-х гг. Благодаря антиалкогольной политике, резко уменьшилось число смертей от несчастных случаев, травм и отравлений, сердечно-сосудистых заболеваний, что тут же отразилось на общих показателях смертности. В 1986-1987г. общий коэффициент смертности составил 10,8,% что было ниже уровня двух предыдущих лет. Однако прерванная негативная тенденция быстро восстановилась. Начался рост численности умерших, а общий коэффициент смертности поднялся до 11,9% в 1991 г.

Характер женской смертности в рассматриваемый период тревог не вызывал. Она "старела", а среди умерших продолжала расти доля лиц пожилого возраста. Мужская же смертность продолжала оставаться крупной социально-демографической проблемой деревни. Хотя повозрастные коэффициенты во всех взрослых мужских группах были меньше, чем в первой половине 90-х г., они все же оставались очень высокими. Разрыв на 1 уровне мужской и женской смертности, также сократившийся, был недопустимо большим. Так, в группе 20-летних сельчан в 1989 г. мужчины умирали чаще женщин в 3,6 раза. Смертность в селах края превышала городской уровень по всем 'видам заболеваний, от одинаковых болезней сельчане умирали чаще горожан в 1,6- ,0 раза.

Очень устойчивыми оказались неблагоприятные тенденции в динамике детской смертности. Здоровье сельских женщин продолжало ухудшаться, в результате чего дети рождались ослабленными. Коэффициент перинатальной смертности (число мертворожденных и умерших в первую неделю жизни на 1000 родившихся), в селах края вырос с 11,7%о в 1985г. до 16,3 в 1991г, в том числе доля мертворожденных поднялась с 7,5 до 8,5%о, а умерших в возрасте до 7 дней-с 4,2 до 7,8%. После сокращения коэффициента младенческой смертности (детей первого года жизни) в 1985-1987г. с 27,7 до 22,4%о вновь начался рост этого показателя, составившего в 1991г. 24,7%. На рубеже 80-90г. смертность грудных детей в селах края на треть была выше, чем в городах, и на 10-15% превышала средние показатели по селам России.

Статистика естественного движения сельских жителей в последнее десятилетие показывает, что интенсифицировать воспроизводство населения в деревне, как и в городе, не удалось. Напротив, в этом процессе возросла роль "экстенсивного фактора". Незначительный по размерам и постоянно сокращающийся прирост сельчан достигался ценой больших затрат - весьма высоким уровнем рождаемости, который в значительной своей части "съедался" недопустимо высокой смертностью. Расчеты на улучшение характера демографических процессов с помощью перестройки не оправдались. Ее неудача подорвала саму основу жизни - воспроизводство населения. Прерванное в середине 80-х гг. развитие негативных демографических процессов быстро восстановилось. К началу 90-х гг. кризис охватывал не только экономику, но и демографическую сферу общества. Начатая же в 1992 г. реформа не породила, а лишь усугубила кризисные явления, которые отчетливо обнаружились в предшествующий период.

Материально - техническое обеспечение сельского хозяйства
 восточной Сибири: опыт проблемы

Сегодня практически ни у кого не возникает сомнений в необходимости формирования рыночного механизма, как в экономике страны в целом, так и в сельском хозяйстве, в частности, Административно-командная система с ее приказными формами управления, тотальным планированием и централизацией сдерживала предпринимательскую инициативу. Игнорировались специфика аграрного производства, природно-климатические особенности регионов. Экстраординарные меры (кукуруза, целина, мелиорация и др.) оканчивались неудачей, потому что осуществлялись в рамках данной системы. Все это обернулось продовольственным кризисом, отчуждением крестьянина от земли, падением престижа сельского труда и жизни в деревне, о чем последние годы написано достаточно много и убедительно. Философы, историки, экономисты показали, что главное в преобразовании отношений собственности, возрождении товарно-денежных отношений, экономических рычагов.

В настоящий момент в этом направлении много сделано. Появились фермерские хозяйства, развиваются кооперативы, аренда. Колхозы и совхозы отходят от традиционно сложившихся структур. Однако становление новых форм хозяйствования происходит болезненно. Процесс развивается в условиях глубокого экономического кризиса, гиперинфляции. Сказываются, с одной стороны, консервативные традиции аппарата а, с другой стороны, стремление созидать без учета того положительного, что было создано предшествующими поколениями. Хотя история уже не раз показала несостоятельность и утопизм идеи "весь мир насилия мы разрушим.

Именно это заставляет нас обращаться к прошлому. Необходимо изучить и использовать все ценное, что не давало эффекта в условиях командно-приказных методов руководства, но может работать в совершенно иных формах управления.

Внимания заслуживает опыт материально-технического обеспечения аграрного сектора в советский период. К началу 20-х годов сельское хозяйство страны опиралось на примитивную технику, что предопределяло низкий уровень его производства. В годы индустриализации началась реконструкция старых и строительство новых предприятий сельскохозяйственного машиностроения. За короткий период времени производительные силы деревни значительно возросли. С каждым годом увеличивалось производство тракторов, сеялок, сенокосилок, комбайнов. Однако этого было недостаточно. В 1928 г. по РСФСР один трактор приходился на 3,3 колхоза '. В этих условиях государство нашло наиболее рациональные формы использования имеющейся техники. Ими стали пункты государственно-кооперативного проката. При местных органах управления были созданы материально-технические базы, ремонтные мастерские. Они обеспечивали колхозы, совхозы и крестьянские хозяйства необходимым инвентарем, семенами. На их основе стали создаваться тракторные отряды, машинные товарищества, машинно-тракторные и сенокосные станции. При союзах сельхозкооперации были организованы постоянные тракторные комиссии, которые ведали распределением тракторов. Распространение получили кустовые объединения колхозов, владельцев машин и сельхозинвентаря. Они заключали договоры с единоличниками по выполнению различных видов работ.

По окончании сплошной коллективизации многие из этих форм были утрачены и МТС стали единственной организацией обслуживания колхозов средствами производства. Государство внесло вклад в усиление технической оснащенности и укрепление МТС. После окончания Великой Отечественной войны новый импульс получило строительство заводов сельскохозяйственного машиностроения. В начале 1945 г. в строй вступила первая очередь Красноярского завода комбайнов.

И МТС в целом оправдали себя. За весь период до реорганизации в 1958г. они накопили положительный опыт организации труда. В среднем по Восточной Сибири каждая станция обслуживала 10-15 колхозов. Во время полевых и уборочных работ они формировали отряды механизаторов, оборудовали автопередвижные мастерские для обеспечения тракторных бригад. Существенную помощь в этом оказывали промышленные предприятия региона. К началу 50-х годов МТС Восточной Сибири имели значительный парк машин и инвентаря, помещения для его хранения, ремонта и другие постройки. Все это позволило повысить производственный потенциал сельского хозяйства, расширить посевные площади, улучшить условия труда. Так, механизация вспашки паров в колхозах Красноярского края в начале 50-х годов достигла 97,3%, посева яровых культур- 81,6%, в Иркутской области, соответственно, 89,5% и 71,6%.

Но эффект деятельности машинно-тракторных станций снижался из-за существовавших в тот период методов управления. Государство через них в форме высокой натуроплаты за различные виды работ изымало у колхозов значительную часть производственного продукта помимо государственных поставок. МТС, в свою очередь, не могли возместить всех затрат, а тем более расширить материальные возможности по совершенствованию своей деятельности. Маневрированию обеих сторон при заключении и выполнении контрактов препятствовал единый типовой договор, который включал более 100 видов обязательных работ. МТС находились в более выгодном положении по отношению к колхозам из-за погектарной системы учета труда механизаторов. Она не заставляла трактористов и комбайнеров заботиться о качестве работ, оказывать хозяйствам те виды услуг, в которых они были больше заинтересованы. Созданный для сельского хозяйства производственный потенциал не давал ожидаемой отдачи еще и потому, что новые машины отечественного производства по своим качествам значительно уступали, например, американской высокопроизводительной технике. Тракторы и комбайны были преимущественно мощными, громоздкими и тяжелыми в управлении. Кроме этого промышленность выпускала в основном технику для производства зерновых культур. Животноводство базировалось на конно-ручном труде. Например, в начале 50-х годов МТС Красноярского края лишь на 6,8% обеспечивали механизацию силосования, Иркутской области - на 6,5% 3.

После реорганизации МТС колхозы и совхозы стали собственниками сельхозтехники, утвердилась единая форма материально-технического обеспечения аграрного сектора: промышленное предприятие - органы управления - колхоз или совхоз, Производство приспособилось, только под крупное хозяйство. Для тотально огосударствленной экономики это было вполне закономерно.

Сегодня же, в условиях многообразия форм хозяйствования, специфика технического обеспечения должна учитывать различные виды индивидуального, домашнего и коллективного труда. Положение осложняется тем, что в сельском хозяйстве по-прежнему ощущается острый недостаток качественной техники, велик вес ручного труда. Цены на машины и оборудование недоступны мелкому фермеру, средств малой механизации не хватает. Надеяться на быструю перестройку сельскохозяйственного машиностроения нереально. Кроме этого, предприятия, особенно мелкие, часто испытывают потребность в непродолжительном использовании отдельных видов машин, которые приобретать в постоянное пользование нецелесообразно из-за высокой стоимости и неэффективности применения. Поэтому вполне обоснованным представляется возрождение самой идеи МТС, сформировавшихся па базе пунктов проката технических средств и оборудования.

В стране уже ведутся поиски приемлемых форм использования техники в новых условиях. В январе 1991 г. была учреждена производственно-коммерческая фирма "Фермер", которая специально занимается этими проблемами. Однако их решение отстает от потребностей. К началу 1991 г. в Восточной Сибири было создано всего 8 пунктов проката с объемом оказываемых услуг 487 тыс. руб. (по РСФСР соответственно 187 и 13382тыс. руб.)

Между тем анализ зарубежного опыта показывает, что такие формы широко внедряются в странах бывшего социалистического содружества. Возьмем Югославию. Фирмы АПК закупают у крестьян-единоличников продукцию, помогают им в приобретении удобрений, делают крупные вложения в укрепление материальной базы их хозяйств: В Польше в условиях распада экономически нерентабельных кооперативов были созданы группы по совместному использованию техники, транспорта5. В Китае часть машин госхозов закреплена за семейными фермами, налажены хозяйственные связи крестьянских дворов с кооперативами в сфере торговли и обслуживания. Тем самым крестьяне поставлены в равные условия с коллективными хозяйствами в снабжении средствами производства.

Многовариантные службы технического сервиса успешно используются и в условиях развитого рынка. Например, в США крупные фермеры предпочитают приобретать новую, более совершенную технику. Средние и мелкие обращаются на рынок подержанных машин. Но те и другие пользуются прокатом топ техники, которую применяют нерегулярно.

Исходя из отечественного и зарубежного опыта, можно сделать вывод, что формирование разветвленной сети материально-технического снабжения деревни может стать одним из средств получения отдачи от разнообразных форм хозяйствования в аграрном секторе страны, а значит, и преодоления продовольственного кризиса.

Культура - техника - человек

На современном этапе общественного развития важную роль играет решение задач индустриализации сельского хозяйства, компьютеризации всех сфер, включая бытовую, на базе выработки информационной концепции общества, что позволит в значительной степени решить и общекультурные задачи.

Выполнение последних непосредственным образом связано с повышением культурно-технического уровня, как работников агропромышленного комплекса, так и иных сфер, могущих работать на современной технике.

В то же время даже самая современная техника не может гарантировать повышения производительности труда, улучшения качества выпускаемой продукции без заинтересованности тех, кто занят в данной сфере народного хозяйства. Немаловажную роль в формировании такой заинтересованности играет комплексным подход к проблеме, заключающейся в исследовании факторов материального, морального, духовного характера, их взаимодействия в структуре мотивов, оказывающих воздействие на развитие интереса к тому или иному виду деятельности.

В нашем случае представляется интересным проанализировать в той или иной мере степень воздействия занятий научно-техническим творчеством, как в производственной, так и во внепроизводственной сфере на уровень заинтересованности труженика сельского хозяйства в работе по своей специальности. Последнее в значительной мере влияет на стабильность демографической ситуации, закрепляемость трудовых ресурсов, национального состава и в сельском хозяйстве, и в промышленности.

Как обстоит дело в исследуемой нами области деятельности в связи с поставленными проблемами и каковы пути решения последних.

Имеющиеся по данной проблеме источники показывают, что она изучена в очень малой степени, да и то применительно к другим регионам, это, например, Урал, Оренбургская область, Башкортостан. Что касается нашего края, в литературе нет детального анализа данного вида деятельности, хотя отдельные стороны проблемы затронуты, но лишь со стороны общекультурных задач. Нет анализа поднимаемых нами проблем и в литературе, посвященной изучению социально-демографической ситуации Сибирского региона и его национально-государственных образований, роли научно-технического творчества в культурной интеграции общества.

В то же время изучение влияния занятий научно-техническим творчеством на различные стороны жизни сельского труженика в плане анализа профессионального выбора, организации свободного времени, степени социальной активности, социально-демографических характеристик, некоторых других сторон, как, например, социальная мобильность, представляется перспективным.

Такое изучение, во-первых, поможет найти пути развития данного вида деятельности в интересах производства с целью усовершенствования имеющейся техники и создания образцов новой.

Во-вторых, развитие научно-технического творчества позволит более разумно организовать свободное время сельчанина, выявить потенциальных рационализаторов и изобретателей. Ведь по имеющимся данным, "из почти миллионного населения края эта категория составляет около 5%. А учет потенциальных изобретателей практически не налажен ни в городе, ни в селе.

В-третьих, развитие научно-технического творчества по тем же данным, в значительной степени способствуют повышению общекультурного уровня работника любой сферы производства, в том числе и сельского. Так, по данным проведенных исследований, труженики села в возрасте от 20 до 40 лет читают техническую, общественно-политическую литературу главным образом либо в связи с производственной деятельностью, либо в связи с занятиями техникой. Но лишь 4,6% читали такую литературу в связи с рационализаторской деятельностью. Это, видимо, говорит как о недостатке количества нужной литературы, так и о степени развития на селе научно-технического творчества. Сказанное подтверждается данными первичного обследования состояния научно-технического творчества и необходимого наличия специальной литературы для занятий этим видом деятельности в Бейском районе Хакасии.

В-четвертых, развитие научно-технического творчества на селе, наряду с его индустриализацией (для сравнения заметим, что в соседней с нами Туве, по данным института истории, философии и филологии СО РАН и Тувинского института языка, литературы и истории, ручным трудом занимается до 74% сельчан), будет способствовать более быстрой социальной и культурной интеграции всех возрастных и социально-профессиональных групп сельского населения.

Высокий процент ручного труда в сельском хозяйстве отмечает половина опрошенных тружеников сельского хозяйства Западной Сибири. А 7% считает, что приходится работать на старой технике, не хватает оборудования, часты поломки техники (55%), для ремонта которой не всегда есть запчасти (70%). Эти причины снижают эффективность работы сельскохозяйственной техники, приводят к частым ее поломкам и простоям.

Путями снабжения же дефицитными запчастями стало либо снятие их с простаивающей техники (41,0%), через знакомых (36%), самостоятельное их изготовление (14%). Всего неформальным путем запчасти достают до 60% опрошенных.

В-пятых, научно-техническое творчество может оказать влияние на развитие народных промыслов на селе. Это, как показывает опыт, дает немалый положительный эффект и в области экономики, и со стороны приобщения широких масс трудящихся к изготовлению изделий бытовой техники, ее ремонту. Одним из результатов развития прикладного творчества может стать создание кооперативов, МП, СП, других форм организации данного вида деятельности. И это, в конечном счете, может стать фактором сокращения миграции сельского населения в город.

К сожалению, приходится констатировать, что данный путь закрепления населения в сельском хозяйстве еще не пользуется у многих руководителей районов популярностью. Однако, по нашему мнению, не учитывается тот факт, что подобные промыслы помогли некоторым хозяйствам в совокупности с основным производством получать миллионные прибыли от развития этого вида деятельности (Балашихинское хозяйство). Видимо, представляется перспективным развитие прикладных промыслов в сельских районах Хакасии, Горно-Алтайской области, Бурятии, где большинство населения составляют представители коренных национальностей. Тем самым могут возникнуть условия для социально-экономического становления национальных областей, с одной стороны, а с другой - образуются очаги национальных культур.

Интересным представляется также изучение современного состояния народных промыслов на Севере Красноярского края (Таймырский, Эвенкийский национальные округа) в указанных выше аспектах.

В-шестых, успешное развитие научно-технического творчества на селе невозможно без создания стройной системы. Ее элементами могут стать школа, вуз соответствующего профиля (сельскохозяйственный), сельское ПТУ, техникум, сами хозяйства. А сопоставление результатов исследования поможет найти слабые звенья в системе научно-технического творчества, мешающие развитию этого вида деятельности труженика села, наладить преемственность в звеньях системы.

Подножка вместо поддержки

Недовольство красноярских крестьян условиями сезонного кредитования копилось давно. Сегодня многие прямо заявляют, что с ГУПом больше дел вести не хотят. ГУПом в обиходе называют государственное предприятие Красноярского края "Сельскохозяйственное производственное объединение", первоначально имевшее статус унитарного. После упразднения регионального фонда зерна ему поручили осуществлять государственную поддержку сельских товаропроизводителей. Но поддержка обернулась подножкой.

Об этом говорят результаты проверки ГПКК "Сельхозобъединение" за 2002 год и девять месяцев 2003 года счетной палатой края. Они ошеломляют. Бюджетные средства "Сельхозобъединение" использовало настолько неэффективно, что его услуги обошлись налогоплательщикам почти в миллиард рублей. После обсуждения материалов счетной палаты на сессии Законодательного собрания депутаты краевого парламента обратились к губернатору Александру Хлопонину с предложением рассмотреть вопрос о целесообразности дальнейшего существования этого государственного предприятия.

На "Сельхозобъединение", пришедшее на смену краевому зерновому комитету, возлагались большие надежды, и ему многое было дано. Через это предприятие идут бюджетные потоки, направляемые в село. За счет средств льготного бюджетного кредита, переданные в хозяйственное ведение ресурсов упраздненного регионального фонда зерна и привлеченных кредитов коммерческих банков (с возмещением из бюджета 2/3 ставки рефинансирования ЦБ РФ) ему поручено оплачивать материально-технические ресурсы для последующей передачи сельскохозяйственным товаропроизводителям, а обмен на произведенную ими продукцию.

То есть механизм государственной поддержки, существовавший до 2002 года, принципиально изменился. Прежде средства регионального фонда зерна на кредитование сезонных сельскохозяйственных работ, а также льготные бюджетные кредиты предоставлялись непосредственно хозяйствам. Теперь ГУП стал посредником между поставщиками материально-технических ресурсов и сельчанами. Пользоваться таким посредничеством вынуждены в основном слабые хозяйства, не имеющие собственных средств и возможностей взять банковские кредиты, поскольку их счета заблокированы. Обмен материальных ресурсов на сельхозпродукцию по замыслу должен был вестись по ценам, обеспечивающим сельским товаропроизводителям прибыльное производство. Но, как говорилось известным лицом, хотели как лучше, а получилось как всегда. Дело в том, что "Сельхозобъединению" дано право за счет среднесрочных (до двух с половиной лет) бюджетных кредитов по льготной нерыночной ставке оплачивать товарно-материальные ресурсы и передавать их хозяйствам уже на краткосрочной основе и по рыночной стоимости. Далее. 6 обмен на полученные товарно-материальные ресурсы хозяйства должны поставлять зерно по минимальным сезонным ценам.

Такая вот лукавая арифметика. При этом контроля за фактически сложившимися ценами со стороны государственных органов не предусматривалось, подчеркивают аудиторы счетной палаты. Расходы ГУПа ничем не ограничивались, хотя финансово-хозяйственная деятельность предприятия постоянно признается кризисной и за два с небольшим года существования его возглавляет уже четвертый по счету руководитель.

И, наконец, механизм государственной поддержки, основанный на цепочке посредников, пагубен по определению. Каждый такой "партнер" - это дополнительные накрутки. Естественно, что бедные, принужденные приобретать материальные ресурсы по завышенной цене, стали еще беднее. Особенно возмутили селян цены на ГСМ. Прошлой весной хозяйства приобретали горючее через ГУП по 9300 рублей за тонну, е то время как в свободной продаже оно было от 6292 до 8280 рублей. Основным поставщиком ГСМ для села на протяжении ряда лет является ОАО "Красноярскнефтепродукт", которое, в свою очередь, выступает посредником между ООО "Торговый дом Юкос-М" и получателями нефтепродуктов. И все это, разумеется, не даром. Участие "Красноярскнефтепродукта" в качестве посредника обходится крестьянам от 360 до 600 рублей за тонну снабженческо-сбытовая наценка). А с 2003 года они вынуждены доплачивать еще и "Сельхозобъединению". Отсюда и вздутые цены, которые, между прочим, не способствуют своевременности расчетов с поставщиком горючего: на конец 2003 года долг "Сельхозобъединения" перед ОАО "Красноярскнефтепродукт" превысил 215 миллионов рублей. Этот долг особенно не безобиден в преддверии нового полевого сезона.

Дорого обошлись хозяйствам услуги посредника при приобретении комбайнов на условиях лизинга. Комбайн, полученный "Сельхозобъединением" по 1239 тысяч рублей, обходится сельчанам уже по 1734 рубля, на полмиллиона дороже, причем оплата должна производиться зерном по фиксированным ценам.

Известный аграрий Юрий Толстиков, директор ЗАО "Искра" Ужурского района, еще весной прошлого года на страницах газеты "Красноярский рабочий" прямо заявил, что на крестьянах наживаются. Жаль, что тогда к его голосу не прислушались. Один из красноречивых примеров, им приведенных, касается того, как с выгодой для коммерческих фирм были использованы 120 миллионов рублей, безвозмездно выделенных из краевого бюджета для закупки ядохимикатов и гербицидов. Вместо проведения торгов среди поставщиков, чтобы выявить, кто может предоставить более дешевые и качественные препараты, ядохимикаты и гербициды, решено было поставлять через ГУП, который закупил препараты через посреднические фирмы по цене на 20-30 процент выше той, что была обозначена на тендере. На этом краевая казна потеряла 16 миллионов рублей, утверждает Юрий Толстиков.

Или взять то, как ГУП распорядился зерном из регионального фонда. Часть зерна, удешевленного за счет краевого бюджета, поступила на торги в рамках государственных закупочных интервенций и послужила сбиванию цены. Вот как написал об этом Юрий Толстиков в открытом письме к министру сельского хозяйства Алексею Гордееву, опубликованном в "Сельской жизни" за 26 ноября 2002 года. "От имени красноярских хлеборобов на бирже торгует некто Димов А.И. (тогда начальник управления ГПКК "Сельхозобъединение". - Ред.) Он оформился от имени фермерского хозяйства "Родник" Балахтинского района Красноярского края. А чье зерно продает Димов? Он продает зерно прошлогоднего урожая Красноярского краевого зернового комитета, уцененного за счет краевого бюджета до 1500 рублей за тонну, а также зерно, закупленное у крестьян по бросовым ценам. Продавать зерно по низким биржевым ценам ему и стоящим за ним сверхвыгодно, а крестьянам, производителям зерна, по сложившимся ценам торговать себе в убыток". Правда, и для краевого бюджета выгода обернулась убытком. Участие в зерновых интервенциях дало возможность заработать за счет "Сельхозобъединения" и в конечном итоге - за счет краевого бюджета всем посредникам, в том числе хлебоприемным предприятиям - за услуги хранения зерна и даже таким неожиданным посредникам, как транспортные организации, за перевозку зерна. Убытки понесло только государственное предприятие Сельхозобъединение. И, следовательно, краевой бюджет.

Внимание красноярского парламента привлекла "Медная компания" из Челябинска, которая в 2003 году вывезла за пределы Красноярского края 70 тысяч тонн зерна. По данным, имеющимся у депутатов, не обошлось тут без "Сельхозобъединения" в лице начальника одного из его управлений. И ладно бы - рынок есть рынок, но подобные операции оголили край, на голодном пайке из-за отсутствия региональных запасов оказались красноярские птицефабрики: при хорошем урожае прошлого года "Сельхозобъединение" сумело собрать лишь 18 тысяч тонн зерна. Кот наплакал.

Посреднические услуги ГП "Сельхозобъединение" стоили краевому бюджету 965,5 миллиона рублей. Этот почти миллиард складывается из потерь краевого бюджета от несвоевременного возврата бюджетного кредита, средств, полученных от реализации ресурсов регионального фонда зерна, нецелевых расходов по полученным субсидиям и бюджетному кредиту и др.

Ущербной назвал деятельность "Сельхозобъединения" председатель постоянной комиссии по аграрной политике Законодательного собрания Петр Миков. "И я бы поставил под сомнение: нужно ли оно краю?" - сказал он. Другой депутат краевого парламента Василий Еремин заявил, что происходящее с участием Сельхозобъединения "преступно".

Деятельность ГПКК "Сельхозобъединение" проверяют прокуратура и УБЭП. Но и до вынесения правовой оценки ясно, что механизм помощи крестьянам, работающий против них, нуждается в замена. Вопрос только во времени. Пришла весна, скоро опять в поле.

Куда бедному крестьянину податься

Научно-практическая конференция по проблемам социально-экономического развития сельских районов Красноярья, прошедшая на прошлой неделе в Новоселове, началась сразу с вопросов. Почему в подтаежных районах края из года в год сеют пшеницу, тогда как она (опять же из года в гол) уходит под снег? Куда девается сельскохозяйственная продукция, если край не может обеспечить себя молоком и мясом? И не стоит ли в таком случае пригля-де1ьсн к опыту Новосибирской и Омской областей, которым при куда меньших бюджетных возможностях все же удается обеспечить свою продовольственную безопасность? И каким образом бразильские и белорусские куры умудряются "долететь" до магазинов Норильска, где на них и цепляют несусветные ценники? Причем краевой птицепром, соответственно, выводится за скобки.

Вопросы эти аграриям края задавал с трибуны губернатор Александр Лебедь. И люди в ответ молчали. Видимо, концентрация краевых начальников в зале поселкового ДК была столь высока, что вступать на равных с ними в дискуссию было непросто. Тем более что выступление отраслевиков из Красноярска - будь то связь, энергетика, социальная и банковская сфера - гладко катились по наезженной колее самоотчета. Сельчане, в частности, узнали, что и прошлом году рост производства' в сельском хозяйстве составил 2.3 процента. В связи с чем в президиуме нашли основания для сдержанного оптимизма.

Однако сами представители районов края не выказывали оптимизма ни сдержанного, ни ликующего. Жители села составляют сегодня 26 процентов населения региона. И то же время именно на сельскую местность приходится больше половины жителей край, чьи доходы опустились ниже прожиточного минимума. Если средняя зарплата по краю на конец прошлого гола составляла 3767 рублей, то работники сельского хозяйства получали лишь 1190 рублей. Понятно, что на долю сельских бюджетников приходилось еще меньше. Как подчеркнул на конференции депутат, Заксобрания Юрий Воскресенский, па такую зарплату воспроизвести потенциал рабочей силы невозможно.

Более того, система социальной инфраструктуры села, и прежде по всем показателям уступавшая городской, в последние годы разрушается на глазах. Первыми в списке жертв политики экономического "оздоровления села становятся малокомплектные школы, фельдшерско-акушерские пункты, библиотеки и клубы, предприятия службы быта.

Тлен и запустение покрывают целые населенные пункты. Не работает ни радио, ни телевидение, отменяются автобусные маршруты, умолкают телефоны. И ведь ясно как божий день, что без сильного производства "социалку" по плану не удержать. А хозяйства в большинстве своем продолжают клониться к земле. Причины все те же, оскомину набившие, но приходится повторять их в тысячный раз. Вопиющая неэквивалентность межотраслевого обмена и обмена между городом и деревней предопределяет низкую доходность хозяйств. Продолжается сокращение посевных площадей, поголовья скота и птицы. Усиливается отток населения из деревень. Жилье и соцкультбыт практически не строятся.

Да тут еще в кадровый голод. Недавно избранный глава Новоселовского района Александр Дамм рассказал, что в иных хозяйствах района не могут найти специалистов с высшим образованием даже на должности главных инженеров и зоотехников, Выпускники аграрной академии в слабые хозяйства просто не едут. Само собой, нет и желающих переходить из крепких АО на выручку в отстающие, где годами не платят зарплату и давным-давно забыли о дисциплине. Что характерно, Александр Дамм перед начальством и гостями "потемкинских деревень" не строил, а говорил все как ость. Он не скрывал, что причинами падения сельскохозяйственного производства в районе среди прочего являются самоуспокоенность районной власти и слабость иных руководителей хозяйств. В результате чего люди, желающие и могущие работать добросовестно, становятся, по сути, заложниками нерадивых руководителей.

Понятно, что повышения управляемости в сельском хозяйстве добиваться нужно не только в Новоселовском районе. Адреса "передового" опыта можно найти на карте любого района. Например, в мае в Казачинском районе и одном из хозяйств доили по 9 килограммов молока на фуражную корону, а в соседнем получали аж по 0,8 килограмма. С такой продуктивностью то и козу не сыщешь.

Конечно, власы пеплом от отчаяния посыпают не все. Многие руководители бьются как рыба об лед, но все же не дают своим хозяйствам захиреть, И все же даже аграрным "крепышам" день ото дня становится тяжелее. Например, гендиректор ОАО "Назаровское" Валерий Исаев рубанул с трибуны начистоту; фермерство, мол, так и не сыграло своей роли в крае. (И это притом, что в адрес фермеров на конференции звучало много начальственных комплиментов.)

Исаев отметил такую закономерность: личные подворья существуют лишь до тех пор, пока живы коллективные хозяйства. Дескать, как паразиты на корове. Наблюдение, может быть, и грубоватое, но меткое. Так что важность коллективных хозяйств рынок никак не отменял.

Что же касается земельного вопроса, то руководитель "Назаровского" предложил передавать пустующую землю тем хозяйствам, которые могли бы ее обрабатывать. Ведь в этом году иные хозяйства, имея 4 тысячи гектаров земли, засеяли всего по 400 гектаров. Исаев сделал и еще более радикальное предложение: оставлять деньги там, где их зарабатывают, а не гонять их туда сюда по краю. Мол, как поработаешь, такая у тебя и социальная сфера будет. Хотя, признал он, это, конечно, ослабит эффективность местных властей.

Однако его предложения оставлять заработанные деньги Назаровскому району или хотя бы одноименному хозяйству (если, мол, первый вариант невозможен) и соответственно содержать на них всю "социалку" губернатором с ходу были отвергнуты. Причем в качестве контраргумента прозвучала ссылка на Норильск, которому, дескать, вдруг тоже захочется со временем уменьшить свой налоговый вклад и бюджет края.

Как там с "Норильском" - время покажет, хотя признаки недовольства северян сложившимся налоговым статус-кво уже вполне очевидны. Точно так же очевидно и стремление немногих по-настоящему сильных сельхозпроизводителей региона все дальше дистанцироваться от общей paзрухи. По-человечески это стремление понятно. Только вот кто и как будет выволакивать из налоговых ям развалившиеся хозяйства?

Пока что даже краевая власть этого не знает. А ведь в прошлом году, по самым скромным оценкам, в крае насчитывалось более 200 так называемых неперспективных сел. То есть бывших отделений колхозов и совхозов и лесопунктов леспромхозов, на жизни которых, а значит, и на людях поставлен жирный крест.

А еще бросилось и в глаза на новоселовской конференции, что очень многие жаловались на карательную политику энергетиков. И даже пытались апеллировать к губернатору, чтобы он повлиял на присутствующего здесь по случаю гендиректора "Красэнерго" Михаила Кузичева. Так вот, еще более бросилась в глаза ответная реакция губернатора. Милых его сердцу энергетиков Александр Лебедь поддержал целиком и полностью. Правильно, мол, делают, что отключают село за долги. И вообще, надо еще больше отключать, пока все неплательщики не рассчитаются за электроэнергию.

А для убедительности привел такой аргумент: никто же, дескать, не приходит в магазин, чтобы бесплатно взять бутылку водки или на валенки ее выменять. Все так, но никто и не работает бесплатно месяцами, а то и годами, как это обстоит во многих хозяйствах края, Никто не продает за бесценок, в убыток себе собственную продукцию, как это делают крестьяне. Конечно, дружить с сильными и богатыми, вроде того же "Красэнерго", гораздо проще и приятнее. Однако на то она и власть, чтобы помогать не только баловням судьбы, но и тем, кто за свой кусок хлеба действительно потеет да мозоли кровавые наживает.

Понимая общий настрой зала против своего ведомства, Кузичев был вынужден как-то лавировать. В частности, он говорил о том, что отключения впредь будут адресными. Что объекты социальной сферы те же больницы, роддома, школы - будут подпитываться дизелями. Так что пострадают, мол, только сами неплательщики. Однако чувствовалось, что зал ему не верит. Безусловно, энергосистеме нужны средства на развитие, на обновление основных фондов, на покупку тех же районных сетей. Но почему же все-таки в крае столь демонстративно поставлены во главу угла интересы одних только энергетиков?

Неужели старение основных фондов, например, для машиностроителей, металлургов, сельхозпроизводителей является меньшей проблемой? В том же сельском хозяйстве вся техника уже безнадежно и окончательно устарела, а новую купить не на что.

Дело, видимо, в другом. В том, что таких возможностей для выкручивания рук, как у энергетиков, нет больше ни в какой другой отрасли. Щелчок рубильника, и все разговоры о социально-экономическом развитии повисают в воздухе.

Можно было бы, конечно, посоветовать крестьянам по примеру энергетиков заняться шантажом и перестать поставлять в город продовольствие. Да только здесь две большие разницы. Если кудесники рубильника получают от укрощения неплательщиков очевидный навар, то крестьян следование по этому пути просто разориться окончательно. Тем более что красноярских владельцев "лампочки Ильича" не останавливает даже сезонный характер сельхозпроизводства, тот факт, что деньги в селе появляются только осенью, после уборки урожая. Напротив, гнобить село они продолжают постоянно. Ведь им же, как будто невдомек, что, к примеру, недоенных несколько дней из-за отключения электроэнергии коров впору отправлять на мясо.

Впрочем, настрой выйти хоть на какой-то конструктив на конференции чувствовался. Систему приоритетов развития села пытался выстроить координатор "Союза Красноярцев", председатель союза товаропроизводителей, предпринимателей края Валерий Сергиенко. Говорилось и о мерах по спасению социальной инфраструктуры, и о схемах финансирования производства, и о кадровой политике. Ставится задача достичь дореформенного уровня потребления, для чего требуется увеличить сегодняшний уровень в 1,8 раза. Зарплату в сельском хозяйстве необходимо повысить минимум в 3 раза. В течение 3-4 лет в селе нужно обновить машинно-тракторный парк, подготовить новое поколение механизаторов. Необходимо также резко снизить количество посредников в отрасли, создать современную товаропроводящую сеть и нанести порядок в ценообразовании.

Эти базовые подходы "Союз красноярцев" старается заложить в программу социально-экономического развития края до 2010 года. Без денег, понятное дело, ничего не выйдет. Поэтому немало вопросов на конференции было задано и председателю правления коммерческого банка ОАО "Сибирское общество взаимного кредита* Александру Дивяшину. В прошлом году этот банк, имеющий в крае разветвленную сеть отделений, прокредитовал сельхозпроизводителей лишь на 40 миллионов рублей. Причем вклад других банков и того меньше. Тогда как селу сейчас требуются финансовые вливания на порядок больше. Вопрос в том, чтобы крестьян наконец-то услышала власть. Встает этот вопрос ежегодно. Когда же ответ будет?

Жизнь кетов

В 1991-1992 годах экспедиция Красноярской лаборатории археологии и палеогеографии Института археологии и этнографии СО РАН совместно с Красноярским педуниверситетом осуществила исследования среди кетов по современным этническим процессам. Накануне экспедиции, в 1990 году, была произведена ознакомительная поездка по кетским селам. В ходе исследований, в которых приняли участие студенты исторического факультета Красноярского педагогического университета, были собраны обширные материалы по современным этническим процессам среди кетов, которые впоследствии, через полтора десятка, статей в научных сборниках и две монографии, были введены в научный оборот. В первой монографии освещены современные этнические процессы у пяти малочисленных народов Средней Сибири (кетам посвящена отдельная глава), вторая монография целиком посвящена кетам.

При изучении современных этнических процессов этнографами и этносоциологами широко используется метод интервальных исследований, чаще всего с интервалом 10 или 20 лет. В 2001 году, то есть спустя десять лет, мы решили повторить исследования среди кетов, чтобы получить сравнительный материал. Такой прием позволяет точно измерить скорость протекания этнических процессов, которую особенно ярко иллюстрирует статистико-математический метод.

Чтобы получить достоверный цифровой материал, оба раза был проведен сплошной опрос кетского населения по специально разработанной анкете методом стандартизированного интервью, причем выборки решено было не делать, а охватить по возможности все кетское население на основной этнической территории (ОЭТ), благо численность кетов здесь и не очень велика - не достигает 900 человек.

Проблемы. Перспективы. Выводы

Кеты не слишком лестно отзываются о государственной национальной и социально-экономической политике, которая проводилась раньше и проводится сейчас.

В большинстве случаев именно с этой политикой они связывают негативные проявления своей жизни, безработицу, нехватку денег и др.

В ответах преобладают негативные оценки этой политики, но за десять лет эти показатели все же немного улучшились, и связано это, видимо, с осуществлением как раз во время нашей экспедиции краевой программы помощи малочисленным народам.

Оказалось, как ни странно, что самые низкооплачиваемые слои населения, находящиеся в самом низу социальной лестницы, настроены к национальной политике менее критично, чем те, кто стоит на этой лестнице выше. Покажем это на примере отношения к национальной политике в разных группах по уровню образования: чем выше уровень образования, тем ниже оценка этой политики.

Из всех проблем, которые наиболее остро, по мнению респондентов, стоят в регионе, кеты называют безработицу, жилищную проблему, ограничения в промыслах, нехватку денег, но первое место по числу ответивших, безусловно, занимает массовая алкоголизация, выросшая за последние десять лет в связи с увеличением.

Экспертный опрос в ряде сел показал очень высокий уровень алкоголизации населения. Экспертами (врачами и др.) выделена категория лиц так называемого "проблемного алкопотребления", включающая тек, кого в наркологии называют бытовыми пьяницами и хроническими алкоголиками. Среди мужчин эти лица составили 62,3%, среди женщин - 37,8%, показывает распределение этих показателей по возрастным группам.

Этнически смешанное население подвержено алкоголизации в меньшей степени, чем чистокровные кеты, среди них эта часть составляет 39,0% среди чистокровных кетов - 51,9%.

Общее социально-экономическое неблагополучие в стране в целом и в регионе в частности, массовая алкоголизация, развитие ассимиляционных процессов в сфере языка и культуры привели к тому, что кеты весьма пессимистично оценивают перспективы существования своего народа. За 10 лет эти показатели принципиально не изменились.

В 1991 г. наблюдалась четкая прямая связь между пессимистическими ответами и ростом уровня образования; "оптимистов" больше всего было в группе лиц с невысоким образовательным уровнем, менее всею - среди специалистов с высшим образованием, интеллигенции. В группе с образованием начальным и ниже считали, что кеты сохранятся, 17,7%, не сохранятся 44,7%, а в группе с высшим образованием эти показатели составили, соответственно, 6,7 и 66,7%. Сейчас такой прямой связи нет, появился своего рода "разнобой" в ответах; сейчас самые большие "пессимисты" лица со средним специальным образованием, а представители интеллигенции (с высшим образованием) стали смотреть на будущее народа немного более оптимистично. Однако не стоит обольщаться, среди этой группы "пессимистов" почти в четыре раза больше, чем "оптимистов".

Есть различия в этих ответах по полу. Среди мужчин было относительно больше "оптимистов" и меньше "пессимистов". За десять лет эта разница между мужчинами и женщинами сохранилась, но стала явно меньше, ответы сблизились.

Для сравнения: 1991 год. Мужчины: кеты как народ сохранятся - 13,8%, не сохранятся - 52,3%; женщины, соответственно, - 8,2 и 73,5%.

Сохранение кетов как особого этноса во многом зависит от политики, которая будет в дальнейшем проводиться в регионе и в стране в целом. Если говорить о собственно этнических процессах и о сохранении этнической специфики этого народа, необходимо обратить внимание на те стороны этой политики, которые максимально влияют на сохранение этой специфики. Так,

очень заметно влияет на этническую специфику национальный состав поселков: в смешанных поселках эта специфика не сохраняется. Что здесь можно сделать

К сожалению, шанс создания однонациональных поселков в значительной степени упущен, это было реально в первой половине XX века, когда происходило оседание кетов. Сейчас уже все поселки смешанные, и "развести" кетское и русское население по разным населенным пунктам представляется нереальным. Как сделать так, чтобы кеты концентрировались в одних поселках, а пришлое население в других? И как при этом быть с национально-смешанными семьями, которых почти в два раза больше, чем однонациональных. В условиях соблюдения страной демократических принципов, в том числе права свободного поселения граждан по своему выбору, любые административно-командные методы неуместны. Простора для маневра у властей в этом вопросе практически нет.

В какой-то мере повлиять на ситуацию можно лишь тем, что постараться создать в трех оставшихся кетских поселках (Келлог, Мадуйка и Суломай) такие условия, чтобы кеты не хотели их покидать (прежде всего - решить жилищную проблему и ликвидировать безработицу). Но как раз в этих поселках больше всего проблем с условиями жизни. Келлог находится "на отшибе", на притоке, который летом мелеет настолько, что делает очень трудным снабжение поселка необходимыми товарами, затрудняются все виды контактов с внешним миром. То же самое с Мадуйкой, которая стоит на озере и не имеет выхода к речному пути. Из-за аварии на линии Мадуйка ко времени нашей экспедиции несколько месяцев была без электрической энергии. Ну, а многострадальный Суломай был в 2001 г. почти полностью разрушен ледяным затором, раз в несколько лет он страдает от наводнений, само его существование под вопросом. Так что задачи для властей стоят весьма сложные. При этом еще надо иметь в виду, что эти поселки хотя и преимущественно кетские, но свыше четверти населения в них составляют представители иных национальностей, а значит, и здесь межнациональное

взаимодействие очень сильно влияет на этническую специфику. Да и вообще, в этих трех поселках проживает менее половины всех кетов, так что даже при самом успешном решении проблем свыше половины этноса останется в условиях, когда сохранение этнической специфики весьма проблематично.

Второе направление, в котором можно было бы работать властям, если они поставят задачей сохранение этноса, развитие традиционных промыслов, потому что именно в группах, максимально связанных с этими промыслами, лучше сохраняется этническая специфика. Здесь возможностей у властей больше, больше рычагов влияния и больше опыта воздействия на ситуацию. Для сохранения и развития традиционных промыслов необходимо разрешить проблему юридического закрепления угодий за национальными общинами или другими национальными или территориальными производственными объединениями. Не исключено использование опыта зарубежных стран и некоторых регионов нашей страны, когда способы и масштабы промысла на этих угодьях регламентировались бы особым законодательством, отличным от остальных территорий. Иначе кетские традиционные промыслы могут попасть под определение "браконьерство", что сейчас нередко и происходит. Налаживание скупки продукции промыслов и Снабжение промысловиков необходимыми товарами и орудиями - задача для властей вполне реальная и выполнимая. Одна из сложнейших проблем - возврат к традиционной работе женщин. Мужчины по-прежнему владеют навыками охоты и рыболовства, а женщины уже давно расстались с традиционной женской работой и особого стремления к возврату к ней не выражают.

Если охота и рыболовство могут быть поддержаны государством, то иное положение с кетским оленеводством тут сохранять уже нечего, оленеводство прекратило свое существование. Можно ли его возродить? Вопрос непростой, и оснований для пессимизма много. Основная трудность в том, что знакомые с этой отраслью хозяйства мужчины уже достигли пенсионного возраста и практически нетрудоспособны. Обучить же этому молодежь чрезвычайно трудно, так как раньше навыки оленеводства передавались исключительно в непосредственной деятельности, от отца к сыну, в семье. Эта форма обучения сейчас стала невозможной, а альтернативы пока что нет.

Третье направление это попытка сохранить кетский язык и традиционную духовную культуру. Что касается языка, то и здесь влияние государства ограничено, так как язык, прежде всего, должен передаваться детям в семье, от старшего поколения к младшему. Косвенное и весьма ограниченное влияние на языковую ситуацию может оказать преподавание кетского языка в школе и использование в детских садах. В этом направлении за последние 10-15 лет сделано если не все возможное, то хотя бы то, что оказалось реальным в конкретных условиях. Письменность разработана, буквари и другие учебники есть, преподавание в ряде школ организовано, подготовлено несколько преподавателей. В том, что эти меры не остановили языковую ассимиляцию, нет вины школы, так как и для детей, и для поколения их родителей кетский язык уже перестал быть родным, так что вряд ли можно было ожидать лучшего результата. Но, несмотря на скромные успехи, сама идея преподавания кетского языка в школе встречает поддержку большинства населения, а значит, этот опыт необходимо продолжить. Увы, на восстановление разговорных функций кетского языка при этом рассчитывать не приходится - он может быть освоен детьми лишь на таком уровне, на каком они осваивают иностранные языки, например английский.

Другие виды духовной культуры могут быть активизированы и поддержаны властями через учреждения культуры - клубы, дома культуры, музеи, национальные центры и др. Имеется в виду использование кетского фольклора в художественной самодеятельности, организация выставок прикладного искусства, оформление отделов этнографии в музеях и т.д. Сюда же можно отнести издание сборников кетских сказок и вообще фольклора на кетском и русском языках, книг для чтения в школе и т.д. Но при этом многие стороны духовной культуры этими способами сохранить все же вряд ли удастся. Например, как можно убедить женщину при родах выполнять родильный обряд? Подчас многие виды духовной культуры относятся к таким интимным сферам бытия, что через государственные учреждения культуры вряд ли могут популяризоваться.

Любые попытки так или иначе повлиять на национальную культуру кетов в плане поддержания и сохранения этнических свойств могут натолкнуться на такое серьезное препятствие, как массовая алкоголизация населения. Какие бы то ни было социальные и национальные преобразования, реформы, начинания, алкоголизированным населением не могут быть восприняты. Поэтому, прежде всего, необходимо изменить алкогольную ситуацию, любым действенным способом понизить ее уровень, сократить потребление алкоголя и долю лиц "проблемного алкопотребления" в составе народа. Впрочем, это сложно сделать в отдельно взятом регионе, многое зависит от алкогольной ситуации в стране. Здесь возможны разные методы, например объявление той или иной территории "зоной алкогольной катастрофы" и принятие на этой территории особого режима алкогольной торговли. Впрочем, все это требует отдельного рассмотрения с привлечением специалистов разных профилей.

Десять лет назад нами уже был сделан прогноз о перспективах этнического развития кетов с учетом всех выявленных тенденций и темпов протекания этнических процессов. Надо отметить, что практически все наши прогнозы сбылись, были подтверждены новыми исследованиями. Основной вывод - кеты быстро превращаются в группу русскоязычных метисов, но с относительно устойчивым прежним этническим самосознанием, с сохранением прежней численности и некоторых элементов материальной и духовной культуры. Одна из наиболее значимых сохраняющихся черт традиционной жизни - занятие традиционными промыслами большей части мужчин. Все это нашло подтверждение в новых исследованиях. Можно сказать, что по этому пути кеты сделали еще шаг. Никаких новых тенденций, которые могли бы опровергнуть этот вывод и наши прогнозы, за десять лет не проявилось, и можно с большой уверенностью сказать, что эти процессы приняли необратимый характер.

Кеты как этнос сохраняются. Но они становятся совсем другими.

Заключение

Зная существующие проблемы, мы должны задуматься об изменении положения и повышения уровня жизни в селах и деревнях. Повысить темп развития сельского хозяйства, для этого дать возможность фермерам получить безвозмездные кредиты для фермерских хозяйств, благодаря этому появятся новые рабочие места, повысится уровень заработной платы. Государству необходимо увеличить финансированную поддержку сельскому хозяйству.

Список используемой литературы

1. Н.А. Лактионова "Поставьте памятник деревне" Красноярск 2006г.
2. Материалы республиканской научной конференции "XX Век: Исторический опыт аграрного освоения Сибири" Красноярск 1993г.
3. В.П. Кривоногов "Кеты: Десять лет спустя (1991- 2001г.)" Красноярск 2006г.
4. Г. Будеева. "Сельская жизнь" Красноярск 2004г.
5. Ю. Чувашев. "Красноярский рабочий" 2001г.