Тема 6.4. Международное сотрудничество в области охраны окружающей среды и устойчивое развитие

Ни одна страна в мире, как бы богата и развита она не была, не в состоянии решить свои экологические проблемы в одиночку. Необходимы четкие согласованные усилия всех государств, координация их действий на международной основе, чтобы обеспечить выход мирового сообщества из экологического кризиса. Отличительной особенностью большинства экологических проблем является то, что они не признают территориальных и политических границ.

Движение воздушных и водных масс, миграция животных не подчиняются государственным границам, и даже почвы могут перемещаться в результате пыльных бурь. Трансграничный перенос приводит к распространению загрязнения с территории одной страны на территорию другой. Поэтому нарушения в экосистеме одной страны неминуемо вызывает ответную реакцию в сопредельных государствах.

Например, значительная часть загрязнения на территорию Канады поступает из США, а около 20% серы, ведущей к образованию кислотных дождей, поступает в страны СНГ через западную границу. В то же время выбросы предприятий, расположенных в северо–западных районах России, серьезно ухудшают экологическую обстановку в Финляндии и т. д. Чернобыльская трагедия охватила своими последствиями не только Россию, Украину и Белоруссию, но и многие другие европейские страны.

Единство и взаимосвязь биосферных процессов, и условность государственных границ приводят к тому, что ни одна самая образцовая страна в плане бережного отношения к природе, с самым разумным природоохранным законодательством и законопослушными гражданами не может быть ограждена от ухудшения качества воды, воздуха, почвы, гибели животного и растительного мира.

Поэтому мало совершенствовать законодательство и систему природопользования только в одной стране, необходимо способствовать развитию международного сотрудничества и международного законодательства, регулирующего совместные усилия всех стран в деле охраны природы и рационального использования ее богатств.

Международные принципы охраны окружающей среды. История международного сотрудничества в области охраны окружающей среды и рационального использования ее богатств насчитывает более 30 лет.

К началу 70–х годов ХХ столетия негативные тренды изменений в окружающей среде и состоянии здоровья населения во многих странах мира привели к осознанию необходимости интеграции и объединения усилий в решении глобальных экологических проблем и обеспечении глобальной экологической безопасности.

Основополагающие принципы международного сотрудничества в области охраны окружающей среды были сформулированы в Декларации Стокгольмской конференции ООН 1972 г. по проблемам окружающей среды.

Первый принцип (основной): государства вправе использовать собственные ресурсы в соответствии со своей национальной политикой в подходе к проблемам окружающей среды. Однако на них лежит ответственность за то, чтобы их деятельность не причиняла ущерба окружающей среде других государств или регионов, лежащих за пределами национальной территории.

Второй принцип: природные ресурсы Земли, включая воздух, воду, землю, флору, фауну и особенно репрезентативные (характерные) образцы естественных экосистем, должны быть, сохранены на благо нынешнего и будущих поколений путем тщательного планирования деятельности человека и управления ею по мере необходимости.

Третий принцип: невозобновимые ресурсы должны разрабатываться таким образом, чтобы обеспечивалась их защита от истощения в будущем, и чтобы выгоды от их разработки в международных пространствах получало все человечество.

Принципы международного взаимодействия в области охраны окружающей среды дополнены Всемирной хартией природы, которая была одобрена Генеральной Ассамблеей ООН и провозглашена в резолюции от 28 октября 1988 г.:

1) биологические ресурсы используются лишь в пределах их природной способности к восстановлению;

2) производительность почв поддерживается или улучшается благодаря мерам по сохранению их долгосрочного плодородия и процесса разложения органических веществ, по предотвращению эрозии и любых других форм саморазрушения;

3) ресурсы многократного пользования, включая воду, используются повторно или рециклируются;

4) невозобновляемые ресурсы однократного пользования эксплуатируются в меру, с учетом запасов, возможности рациональной переработки для потребления и совместимости их эксплуатации с функционированием естественных систем;

5) должны приниматься особые меры с целью недопущения сброса радиоактивных и токсичных отходов;

6) необходимо воздерживаться от деятельности, способной нанести непоправимый ущерб природе;

7) районы, пришедшие в результате деятельности человека в упадок, подлежат восстановлению в соответствии с их природным потенциалом и требованием поддержания благосостояния проживающего в этом районе населения.

Национальные и международные объекты охраны природы, их классификация.

Среди объектов охраны окружающей среды выделяют национальные и международные.

Национальные (внутригосударственные) объекты охраны природной среды – земля, воды, недра, биота и другие элементы природной среды на территории государства. Ими владеет и распоряжается государство, которому они принадлежат. Государство использует, охраняет и управляет ими на основании собственных законов в интересах своих народов.

Международные (общемировые) объекты охраны природной среды это природные объекты, по поводу которых у субъектов международного права (государств и международных организаций) возникают и развиваются экологические отношения.

Международные объекты охраны природной среды подразделяются на две категории:

1. природные объекты, которые находятся вне юрисдикции отдельных национальных государств. Среди них выделяют:

объекты, находящиеся в пользовании всех государств (атмосферный воздух, Мировой океан, Антарктида, Космос);

объекты, используемые двумя или несколькими государствами (например, пограничные воды, Балтийское или Черное море, река Дунай);

объекты, перемещающиеся по территории различных стран (мигрирующие виды животных).

Эти объекты осваивают и охраняют на основании различных договоров, конвенций, протоколов, отражающих совместные усилия международного сообщества.

2. природные объекты, входящие в юрисдикцию отдельных национальных государств. Они охраняются и управляются государствами, но взяты на международный учет. Категория включает:

природные объекты, представляющие уникальную ценность и взятые под международный контроль (заповедники, национальные парки, резерваты, памятники природы);

редкие и исчезающие виды животных и растений, занесенные в международную Красную книгу;

разделяемые природные ресурсы, постоянно или значительную часть года находящиеся в пользовании двух или более государств (река Дунай, Балтийское море и др.).

Космос один из важнейших объектов международной охраны. Он достояние всего человечества. В международных Договорах по использованию космического пространства провозглашена недопустимость национального присвоения частей космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, недопустимость вредного воздействия на Космос и загрязнения космического пространства, а также оговорены условия спасания космонавтов. Для ограничения военного использования Космоса большое значение имели Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Советско–американские соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений.

Мировой океан (Тихий, Атлантический, Индийский, Северный Ледовитый океаны и связанные с ними моря) также представляет собой объект международной охраны. Он содержит огромное количество полезных ископаемых, биологических ресурсов, энергии. Велико его транспортное значение. Освоение Мирового океана должно проводиться в интересах всего человечества. Конвенцией ООН по морскому праву (1973 г.), подписанной более чем 120 странами, признается суверенное право прибрежных государств на биоресурсы в 200–мильных прибрежных зонах. Подтверждена незыблемость принципа свободного мореплавания (за исключением территориальных вод, внешняя граница которых установлена на 12–мильном расстоянии от берега).

Антарктиду справедливо называют материком мира и международного сотрудничества. В Договоре об Антарктиде (1959 г.) провозглашена свобода научных исследований, использование этого материка только в мирных целях, определен международно–правовой режим Антарктиды. Новые, более жесткие меры по охране животного и растительного мира, удалению отходов и предупреждению загрязнения отражены в Протоколе, подписанном в октябре 1991 г. в Мадриде по итогам международного сотрудничества в Антарктиде.

Атмосферный воздух важнейший объект международной охраны окружающей среды. Усилия международного сообщества нацелены главным образом на предупреждение и устранение трансграничного переноса загрязнителей атмосферы и охрану озонового слоя от разрушения. Международные отношения в этих вопросах регулируются Конвенцией 1979 г. о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния, Монреальскими (1987) и Венскими (1985) соглашениями по озоновому слою, Конвенцией о трансграничном воздействии промышленных аварий (1992) и другими согласованными документами.

Основные формы и направления международного сотрудничества. Негативные тренды изменений в окружающей среде и состоянии здоровья населения во многих странах мира привели к осознанию необходимости интеграции и объединения усилий в решении глобальных экологических проблем и обеспечении глобальной экологической безопасности.

Формы международного сотрудничества в области охраны окружающей среды многообразны. Это различного уровня:

международные организации по охране природы;

международные (двусторонние или многосторонние) договоры, соглашения, конвенции;

государственные инициативы по международному сотрудничеству.

Международные организации по охране природы. В настоящее время в мире функционирует более 100 различных международных организаций, занимающихся вопросами экологии. Наиболее авторитетная из них – Организация Объединенных Наций (ООН). Одно из важнейших направлений ее деятельности – сотрудничество в области охраны природы. ООН рассматривает важные вопросы на Генеральной Ассамблее, принимает резолюции и декларации, проводит международные совещания и конференции. ООН разработала и приняла специальные принципы охраны окружающей человека среды, в частности, в Декларации Стокгольмской конференции ООН (1972 г.) и во Всемирной Хартии природы (1982 г.).

При ООН функционируют специализированные международные организации по охране окружающей среды.

Специальный орган ООН по окружающей среде (ЮНЕП) осуществляет долгосрочную программу по охране окружающей среды, для финансирования которой Генеральная Ассамблея ООН создала Фонд окружающей среды.

Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) осуществляет программу «Ядерная безопасность и защита окружающей среды».

Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) занимается организацией исследования окружающей среды и ее ресурсов, ею одобрены программы «Человек и биосфера», «Человек и его окружающая среда».

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) занимается проблемами гигиены окружающей среды, борьбы с загрязнением атмосферного воздуха.

Всемирная организация продовольствия (ФАО) занимается вопросами продовольственной безопасности отдельных стран и всего мира.

Международный союз охраны природы и природных ресурсов (МСОП) содействует сотрудничеству между правительствами, национальными и международными организациями, а также отдельными лицами по вопросам защиты природы и охраны природных ресурсов. МСОП подготовил Международную Красную книгу (10 томов).

Международные договоры, соглашения, конвенции – важный инструмент сотрудничества. Различаются договоры общие, и специальные, многосторонние и двусторонние, глобальные и региональные. Готовятся и рассматриваются они по инициативе отдельной страны (стран) или международной организации.

Общие международно–правовые договоры могут затрагивать и вопросы окружающей природной среды. Например, в договорах о режиме государственной границы, как правило, имеются статьи, посвященные режиму приграничных водоемов, охране растительности, животного мира.

Специальные природоохранительные международные договоры содержат статьи только об охране окружающей среды.

К глобальным договорам относятся Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду (1977 г.), Конвенция о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния (1979 г.), Конвенция об охране мигрирующих видов диких животных (1979 г.).

В числе региональных договоров можно назвать договоры об использовании и охране Дуная, Черного моря; договоры европейских стран (ЕЭС); Африканскую конвенцию по охране природы и природных ресурсов (1968 г.); Конвенцию по охране Средиземного моря от загрязнения (1976 г.); Конвенцию об охране морских живых ресурсов Антарктики (1980 г.); Соглашение об охране полярного медведя (1974 г.); Конвенцию о рыболовстве в северо–восточной части Атлантического океана (1959 г.); Конвенцию о рыболовстве и сохранении живых ресурсов в Балтийском море и Датских проливах (1973 г.); Соглашение о сотрудничестве по борьбе с загрязнением Северного моря нефтью (1969 г.).

Особое значение имеют международные договоры об ограничении, сокращении и запрещении испытаний ядерного, бактериологического, химического оружия в различных средах и регионах. В 1996 г. в ООН торжественно подписан Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

Государственные инициативы по международному сотрудничеству. Нашей страной выдвинут целый ряд конструктивных предложений по международному сотрудничеству в целях экологической безопасности, например, по защите морской среды Балтики (г. Мурманск, 1987 г.), по природоохранному взаимодействию в Азиатско–тихоокеанском регионе (г. Красноярск, 1988 г.), по координации усилий в области экологии под эгидой ООН (43 сессия Генеральной Ассамблеи ООН, 1988 г.). Международное сотрудничество в области охраны окружающей природной среды влияет на национальное законодательство. Здесь действует принцип приоритета международно–правовой нормы над нормой национального права.

Основные направления международного сотрудничества основаны на следующих экологических проблемах.

Климат и его изменения. Центром работ является Конвенция по климату – РКИК ООН, а также организации, проекты и «климатические» программы ВМО, выполняемые совместно с другими международными организациями (ЮНЕП, ЮНЕСКО, МСНС и др.).

Проблема «чистой воды» постоянно находится в центре внимания ВОЗ, различных структур ООН, ВМО.

3. Загрязнение окружающей среды объект анализа, исследований и мониторинга, осуществляемого практически всеми перечисленными международными организациями, а также межнациональными организациями. Все более важными становятся трансграничные и спорные межгосударственные вопросы, связанные с выявлением источников и «виновников» загрязнения. Принята конвенция о переносе загрязнений на большие расстояния.

Ряд программ посвящен анализу загрязнения по отдельным видам поллютантов, наиболее опасных для здоровья человека, и природных экосистем: диоксинам и диоксиноподобным веществам, тяжелым металлам, устойчивым органическим соединениям и т.д.

4. Отходы. Принята Базельская конвенция «О контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением». Все больше внимания уделяется радиоактивным отходам и радиоактивному загрязнению.

5. Потеря биоразнообразия и утрата видов. Принята Конвенция по биоразнообразию, выполняются международные исследовательские проекты DIVERSITAS, разработана «Паневропейская стратегия по сохранению биоразнообразия».

6. Прибрежные районы. Реализуются соглашения и документы, направленные на сохранение природных экосистем и ландшафтов, обеспечение устойчивого развития побережий в ряде регионов при участии морских служб и организаций.

7. Медицинская экология. Проекты и программы выполняются под эгидой ВОЗ и ООН.

8. Безопасность биотехнологий, трансгенных продуктов и продуктов питания.

Концепция устойчивого развития. Первые попытки обобщения и анализа глобальных проблем и тенденций развития относились к 1950–1960–м годам и были связаны с тем, что в это время на глазах одного поколения развивались два тесно связанных, но противоречивых процесса: научно–техническая революция (ее символами стали атомная энергетика и атомное оружие, реактивная авиация и космонавтика, ЭВМ, искусственно созданные материалы) и плата за нее экологический кризис в развитых странах. Соответственно сформировалось два направления общественной мысли: оптимистическое (индустриализм) и пессимистическое (алярмизм). В рамках первого создавались картины научно–технического прогресса, ведущего к полностью автоматизированным производствам, изобилию материальных благ и постепенному сокращению рабочего времени вплоть до формирования на Земле «общества досуга». В рамках второго живописалось и прогнозировалось истребление живой природы, угрожающее здоровью загрязнение всех компонентов среды, исчерпание минеральных ресурсов.

В 1970–1980–е годы внимание мировой общественности привлекла серия работ международной организации футурологов «Римский клуб» (Д. Медоуз «Пределы роста», М. Месарович и Э. Пестель «Человечество у поворотного пункта», А. Кинг и Б. Шнайдер «Первая глобальная революция» и др.), посвященных проблемам глобального развития. В перечисленных работах была предпринята попытка рассмотреть вопросы научно–технического прогресса (индустриализм) и экологических угроз (алярмизм) в едином контексте. Было показано, что дальнейшее развитие в рамках сложившихся тенденций уже в начале XXI в. приведет к глобальной экологической катастрофе, связанной с исчерпанием невозобновимых ресурсов, перенаселением Земли, принимающим необратимый характер загрязнением, причем катастрофа угрожает в первую очередь развивающимся странам, но, в силу всеобщей взаимосвязанности явлений, затронет весь мир. Для предотвращения глобальной катастрофы развитым странам предлагалось оказывать крупномасштабную помощь странам «третьего мира», пересмотреть сложившиеся потребительские стандарты и перейти в развитых странах к более скромному образу жизни, перестроив экономику. В центре дискуссий, сопровождавших опубликование работ «Римского клуба», находился вопрос о соотношении задач дальнейшего развития цивилизации и предотвращения деградации окружающей среды. Были выдвинуты и рассмотрены следующие концепции:

«нулевого роста» (переход от расширенного воспроизводства населения и материальных благ к простому, с замораживанием численности населения и уровня экономического развития);

«органического роста» (компенсация продолжающегося экономического роста в развивающихся странах свертыванием про¬изводства в развитых странах, чтобы обеспечить все население Земли некоторым минимальным приемлемым уровнем удовлетворения потребностей);

повышения «качества жизни»: продолжение развития на основе энерго– и ресурсосбережения, отказ от «псевдопотребностей» (наркотики, алкоголь и никотин, вооружение, предметы роскоши), сокращение числа поездок и производства печатной продукции за счет развития телекоммуникаций и переключение человеческой активности с предпринимательства, производства и потребления материальных благ на общественную деятельность, воспитание детей, повышение культурного уровня, занятия спортом и т.п.

Первая Конференция ООН по окружающей среде, состоявшаяся в Стокгольме в 1972 г., стала историческим событием, знаменовавшим поворот подавляющей части развитых стран к активной экологической политике, активизацию общественных природоохранных движений, начало широкого международного сотрудничества в решении экологических проблем. День открытия этой конференции, 5 июня, отмечается как всемирный день охраны окружающей среды. По решению Конференции была создана Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) специализированное учреждение ООН со штаб–квартирой в Найроби, сыгравшее большую роль в изучении и международном обсуждении глобальных экологических проблем. По конъюнктурным причинам, не имевшим ничего общего с содержанием конференции, Советский Союз и другие социалистические страны не приняли в ней участия.

Итогом дискуссий в рамках ЮНЕП стал вывод о том, что остановка развития человечества является утопической задачей, но при этом жизненно необходимо перейти к устойчивому развитию, то есть к такому, которое, удовлетворяя потребности настоящего развития, не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои потребности. Этот вывод содержался в Докладе комиссии ООН по окружающей среде и развитию «Наше общее будущее». В докладе были проанализированы проблемы, которые необходимо решить для перехода к устойчивому развитию (проблемы войны и мира, ресурсообеспечения, глобальных климатических изменений, демографического роста), и подчеркнута возможная роль в решении этих проблем правительств, корпораций, международных и неправительственных организаций.

Вторая конференция ООН по окружающей среде и развитию состоялась в июне 1992 г. в Рио–де–Жанейро, в ней участвовали главы государств и представители правительств 179 стран мира; Конференция приняла документы, преимущественно декларативного характера.

«Декларация Рио об окружающей среде и развитии» документ исторический, по мнению одних авторов, и риторический, по мнению других, провозглашающий общие положения, например право на развитие, необходимость сотрудничества в целях преодоления бедности и вызванных ею социально–экономических проблем, для перехода к экологически гармоничному и социально и экономически устойчивому развитию, ответственность за загрязнение на основе ПЗП (всего 27 принципов, определяющих права и обязанности стран в деле обеспечения развития и благосостояния людей).

«Повестка дня на 21–й век» основной документ Конференции, представляющий собой обширную программу всемирного сотрудничества и включающий более 100 частных программ, охватывающих широчайший спектр вопросов, от преодоления нищеты до усиления роли общества в решении проблем охраны природы. В документе рассмотрена роль правительств, предпринимателей, профсоюзов, ученых, женских, молодежных и детских организаций в решении многочисленных проблем. «Повестка дня на 21–й век», не накладывая на страны конкретных обязательств, содержит призыв к развитым странам направлять до 0,7% ВНП на экологически ориентированную помощь развивающимся странам.

Рамочная конвенция по проблеме изменений климата, не накладывающая конкретных обязательств, но предусматривающая последующую разработку международного договора об ограничении эмиссии парниковых газов.

Конвенция по биоразнообразию, призывающая государства разработать национальные программы и планы, направленные на сохранение и рациональное использование биологического разнообразия экосистем, усилить охрану редких и исчезающих видов, обеспечить сохранение и равноправие туземных и местных систем управления биологическими ресурсами. Следует отметить, что США отказались присоединиться к данной конвенции.

Заявление о принципах управления, сохранения и устойчивого развития всех типов лесов, содержащее призывы к сохранению лесных экосистем всех природных зон.

Основной документ Конференции «Повестка дня на 21–й век» был принят вместо «Хартии Земли» документа, предполагавшего конкретные обязательства для подписавших его государств. Содержание «Хартии Земли» согласовать не удалось. Конференция рекомендовала отдельным странам разработать национальные программы перехода к устойчивому развитию.

В последующие годы в некоторых странах (США, Нидерланды и др.) развернулось создание национальных программ устойчивого развития, выработка индикаторов устойчивого развития (объемы эмиссии поллютантов, объемы образования отходов и уровень их переработки, площади лесов и ООПТ и их динамика, биоразнообразие, демографические показатели и др.) и их использования для оценки деятельности правительств.

На содержании документов Второй конференции ООН по окружающей среде и развитию сказалось численное преобладание представителей развивающихся стран. Вследствие этого, собственно экологические проблемы, такие, как демографический рост, покрываемые за счет недопустимой нагрузки на среду долги стран «третьего мира», обезлесение, экспорт опасных отходов, оказались отодвинутыми на задний план более актуальными для большинства человечества социально–экономическими проблемами. При этом противоречие между богатым Севером и бедным Югом не только не было преодолено, но и еще более обострилось. В то же время, по мнению Н. Н. Моисеева конференция в Рио–де–Жанейро и принятые на ней документы породили опасные иллюзии возможности регулирования глобальных процессов и достижения на этой основе некоторой устойчивости.

Конференции «Рио+5» и «Рио+10» прошли с еще большим числом участников, привлекли к себе еще большее внимание правительств, средств массовой информации, общественности, но принятые на них документы касались примерно того же круга вопросов и едва ли могут быть оценены как прорывные. Не удивительно, что на состоявшейся в 1997 г. Специальной сессии Генеральной ассамблеи ООН делегаты сошлись в мнении: за пять лет после конференции в Рио–де–Жанейро многие поставленные задачи не решены и даже не начали решаться. «Форум Земли» в Йоханнесбурге (2002 г.), в котором приняли участие 22 тыс. представителей 191 страны, вновь свелся к многократному повторению тезисов об углубляющейся пропасти между экономически развитыми странами и «третьим миром» и деклараций о необходимости объединить усилия человечества для решения глобальных проблем.

Перечни глобальных проблем в последние годы неоднократно пересматривались, причем делалось это без четко сформулированных критериев, при несомненном влиянии обстоятельств конъюнктурного характера. Сказались небезуспешные попытки отдельных экологических организаций и групп участников форумов повысить ранг «своих» проблем, привлечь к их изучению возможно большие ресурсы. Повышенное внимание к проблеме биоразнообразия вполне оправданно, но это не отменяет того факта, что каждый вид, тем более редкий, имеет ограниченный ареал, что несовместимо с глобальностью как таковой. Это же относится к городским территориям, местам накопления токсичных химикатов и опасных отходов. Фактически произошла подмена понятий, и под глобальными теперь понимаются не проблемы, охватывающие мир в целом и требующие для своего решения объединенных усилий мирового сообщества, а проблемы, к которым международная организация или форум считают нужным привлечь внимание всего мира.

Основное содержание концепции устойчивого развития изложено в «Декларации Рио об окружающей среде и развитии» в виде общих принципов (императивов), которыми должны руководствоваться государства, предпринимательские структуры и общественные организации, граждане:

люди имеют право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой;

сегодняшнее развитие не должно идти во вред охране окружающей среды;

государства имеют суверенное право разрабатывать собственные ресурсы, но без ущерба окружающей среде за пределами их границ;

государства должны иметь международное законодательство о компенсации за ущерб, который подконтрольная им деятельность наносит за пределами их территорий;

государства должны использовать принцип принятия мер предосторожности для охраны окружающей среды; в тех случаях, когда существует угроза серьезного или необратимого ущерба, отсутствие научной определенности не используется в качестве причины отсрочки экономически эффективных мер предупреждения ухудшения состояния окружающей среды;

для достижения устойчивого развития защита окружающей среды должна составлять неотъемлемую часть процесса развития и не может рассматриваться в отрыве от него;

искоренение нищеты и неравенства в уровне жизни в различных частях мира необходимо для обеспечения устойчивого роста и удовлетворения потребностей большинства населения;

государства сотрудничают в целях сохранения, защиты и восстановления целостности экосистемы земли; развитые страны признают ответственность, которую они несут в контексте международных усилий по обеспечению устойчивого развития с учетом стресса, наносимого их обществами глобальной окружающей среде, технологий и финансовых ресурсов, которыми они обладают;

государства должны ограничить и ликвидировать нежизнеспособные модели производства и потребления и поощрять демографическую политику;

экологические вопросы решаются наиболее эффективным образом при участии всех заинтересованных граждан; государства развивают и поощряют информированность и участие населения, предоставляя широкий доступ к экологической информации;

государства принимают эффективные законы об окружающей среде, разрабатывают национальные законы, касающиеся ответственности и компенсации жертвам загрязнения и другого экологического ущерба; в пределах своей юрисдикции оценивают экологические последствия предполагаемых действий, которые могут привести к отрицательным эффектам;

государства должны сотрудничать в деле создания открытой международной экономической системы, которая приведет к экономическому росту и устойчивому развитию во всех странах; экологическая политика не должна использоваться для неоправданного ограничения международной торговли;

тот, кто загрязняет окружающую среду, должен нести и финансовую ответственность за это загрязнение;

государства уведомляют друг друга о стихийных бедствиях или деятельности, которые могут иметь вредные трансграничные последствия;

устойчивое развитие требует более глубокого научного понимания проблем; государствам следует делиться знаниями и новыми технологиями для достижения целей устойчивости;

для достижения устойчивого развития необходимо всестороннее участие женщин, творческие силы, идеалы и мужество молодежи и знания коренного населения; государства должны признавать и поддерживать самобытность, культуру и интересы коренного населения;

война неизбежно разрушает процесс устойчивого развития; поэтому государства должны уважать международное право, обеспечивающее защиту окружающей среды во время вооруженных конфликтов, и должны сотрудничать в деле его дальнейшего развития;

мир, развитие и охрана окружающей среды взаимозависимы и неразделимы.

Итак, речь идет о вполне очевидных принципах, которыми необходимо руководствоваться во всяком человеческом общежитии.

Идея устойчивого развития плод многолетних усилий ученых и общественных деятелей всего мира и вместе с тем результат творческого развития научного наследия предшествующих поколений. Необходимость перехода к устойчивому развитию идея, в отношении которой на рубеже XX–XXI вв. достигнут глобальный консенсус. Однако, как всякая компромиссная идея, устойчивое развитие предполагает широкий спектр разнообразных трактовок. Проблематика устойчивого развития затрагивает интересы всего человечества, всех представленных в мире экономических и политических структур и потому не может не быть предметом острейшей идейной борьбы.

Критика концепции устойчивого развития «слева» ведется, главным образом, по мотивам ее недостаточности для того, чтобы человечество смогло радикально ограничить потребление ресурсов, «вписаться» в естественные биогеохимические круговороты и обеспечить долговременную устойчивость биосферы согласно теории биотической регуляции. В. И. Данилов–Данильян и К. С. Лосев формулируют следующие сходные положения устойчивого развития:

создание природно–экологической устойчивости на основе теории биотической регуляции окружающей среды;

поддержание экономического развития на основе радикально модифицированной рыночной системы;

обеспечение устойчивого социального развития на основе принципа справедливости;

обеспечение устойчивости демографической ситуации путем регулирования на уровне семьи;

экологизация общественного сознания на основе использования системы образования и средств массовой информации;

тесное международное сотрудничество и кооперация для достижения целей устойчивого развития.

Темпы роста концентрации диоксида углерода в атмосфере на три порядка выше, чем это было в прошлые геологические эпохи; нарушенные экосистемы занимают 63,8% площади суши (не считая ледников и других непокрытых растительностью территорий); 20% населения мира хронически недоедает, а пропасть между экономически развитыми и развивающимися странами, где продолжается «демографический взрыв», все более углубляется.

Можно констатировать, что обе глобальные конференции в Стокгольме и в Рио–де–Жанейро потерпели неудачу (если не провал). На это указывают факты: за 25 лет, прошедшие после Стокгольма, и пять лет после Рио–де–Жанейро ни одна из поставленных целей не была достигнута, более того, стремительно ухудшается состояние окружающей среды, растет бедность, увеличивается разрыв между богатыми и бедными странами и людьми. Ни в одном из документов конференции в Рио–де–Жанейро при констатации фактов глобальных изменений окружающей среды (лесов, климата, биоразнообразия) не признается, что планета уже вступила в фазу жестокого экологического кризиса, который непрерывно углубляется.

Согласно теории биотической регуляции, биологические виды взаимодействуют с окружающей средой на основе полностью замкнутых круговоротов веществ. Продукты жизнедеятельности одних видов потребляются другими видами. Все циркулирующие в сообществе компоненты окружающей среды служат ресурсами для потребления целой цепочки видов. При этом потребление каждого вида должно быть жестко сбалансировано с потреблением остальных. Биологические сообщества и неживая среда функционируют совместно, образуя экосистемы. При возникновении внешних возмущений окружающей среды баланс потребления видов сообщества сдвигается в направлении, компенсирующем внешнее возмущение, и возвращает окружающую среду в невозмущенное состояние. Таким образом, все жизненные процессы особи каждого естественного вида сообщества представляют строго определенную работу по стабилизации окружающей сообщество среды, и выполнение этой работы зафиксировано в генетической информации (геноме) вида. По имеющимся оценкам, допустимый относительный порог возмущения естественной глобальной биоты, выраженный через величину потребления человеком чистой первичной продукции биоты, оставляет 1%. Этой величины потребления цивилизация достигла в начале XX в., а к его концу составила 10% в виде прямого потребления в антропогенном канале при попутном разрушении еще около 30% чистой первичной продукции. При этом представители «золотого миллиарда», не только живущие, но и воспитанные, социализированные в обществе потребления, как кошмар, гонят от себя мысль о рационализации потребления (как будто не представителями «золотого миллиарда» были деятели Римского клуба, еще в 1960–е годы говорившие о невозможности сохранения тенденций предшествующего развития).

Критики концепции устойчивого развития «слева» принципиально отрицают возможность решения проблем на путях технического прогресса (эта мысль в традициях левых клеймится посредством политических ярлыков «технологический оптимизм», «изобилизм») и считают, что любая энергия, используемая человеком, направлена на разрушение окружающей среды, а потому необходимо добиваться сокращения ее абсолютного потребления.

Критика концепции устойчивого развития «справа» ведется, главным образом, по мотивам ее утопичности и предполагает отказ от распределительного подхода и несколько иную систему приоритетов. По мнению Ю. С. Юсфина, концепция устойчивого развития базируется на следующих принципиальных положениях.

Во–первых, дифференциация уровней развития и жизни людей в промышленно развитых странах Севера и развивающихся странах Юга достигла такой величины, что опасность социального взрыва, локальных конфликтов, потери контроля мирового сообщества над ситуацией на планете стала реальной. В этих условиях впервые за всю историю Север пришел к выводу, что решение этой мировой проблемы жизненно необходимо, прежде всего, для самих промышленно развитых стран.

Во–вторых, опасности, связанные с состоянием окружающей среды, стали столь угрожающими, что требуют незамедлительного реагирования, принципиально иной технической политики.

В–третьих, не вызывает сомнения, что нищета трех четвертей насе¬ления Земли является одной из основных причин роста нагрузки на окружающую среду.

В–четвертых, пришло осознание того, что не существует иного пути ликвидации нищеты большинства людей планеты, кроме ускоренного развития Юга.

В–пятых, признана невозможность решения указанных острых проблем без участия всего мирового сообщества. На национальном уровне устранить их нельзя.

Однако очевидно, что невозможно решить в обозримые сроки проблему отсталости и нищеты стран «третьего мира» в условиях продолжающегося демографического взрыва, как и нереально сколько–нибудь быстро стабилизировать население Земли. Для того чтобы человек мог вписаться в «естественную» для него нишу первобытного охотника и собирателя, население Земли придется сократить не в 5–10, а в 600 раз. Призывы «назад к природе», «назад в пещеру» сопровождают человечество на протяжении уже многих веков, что свидетельствует лишь об их утопичности.

Заметное место в разработках устойчивого развития и в рамках их критики «слева» занимают попытки определить границы экологической емкости («выносливости») территории и того, как в эти пределы «вписаться»: за счет повышения эффективности использования ресурсов (преобладающая трактовка идеи устойчивого развития) или рационирования их потребления (любимое занятие «левых»). Между тем вся история человечества была до сих пор историей выхода за «естественные» ограничители по мере появления новых способов ведения хозяйства (неолитическая революция, промышленная революция, НТР и «зеленая революция XX в.», ожидаемая генно–инженерная революция). К человеку нельзя подходить с теми же мерками, что и к другим биологическим видам. Еще в XIX в. экономист Г. Джордж тонко подметил: «И ястреб, и человек едят цыплят, но чем больше ястребов, тем меньше цыплят, а чем больше людей, тем цыплят больше». Природу отдельная особь и отдельный человек интересует постольку, поскольку эта особь выполняет свою биологическую роль роль пищи и удобрения в трофической цепи и круговороте элементов, роль посредника в энергообмене, и не больше. Человек, в отличие от всего остального живого, зная это, никогда с такими правилами игры не смирится, какое бы поведение ни предписывали ему новейшие моралисты. В человеческом обществе, в отличие от природы, существуют экономические механизмы, повышающие стоимость исчерпываемых ресурсов и заставляющие искать им замену задолго до исчерпания. Поэтому исторический опыт пока не подтверждает панических предсказаний «зеленых». Ресурсы Земли в обозримом будущем вряд ли ограничат развитие человечества. Уже сейчас нет сомнений в том, что население планеты можно увеличить в несколько раз, ничуть не снижая его жизненного уровня. Более того, пару десятков миллиардов человек можно обеспечивать на современном североамериканском или западноевропейском уровне уже при существующих технологиях и объемах производства. Достаточно напомнить, что сельскохозяйственное производство в развитых странах искусственно сдерживается и вырабатывает в несколько раз меньше, чем может, но и этих скромных результатов более чем достаточно для пропитания доброй половины человечества: немалая часть Азии, Африки и Латинской Америки кормится в основном продовольственной помощью из богатых северных стран. Правда, «зеленые» уверяют, что столь высокая урожайность достигнута крайне дорогой ценой разрушением плодородия почв. В нашумевших книгах вроде «Проклятия плуга» живописуют пыльные бури в США в 1930–х годах (в разгар Великой депрессии) и на советской целине в конце 1950–х (обернувшиеся голодными очередями конца 1963 г.). Однако сами аграрии учли столь печальный опыт задолго до того, как о нем заговорили публицисты. Безотвальная обработка почвы, связующие и структурирующие добавки, выращивание на отходах калифорнийских красных червей и внесение в почву продуктов их жизнедеятельности вот лишь немногие агротехнические приемы, вошедшие в практику по экономическим причинам. Чуть ли не наивысшая в мире урожайность достигнута в Нидерландах, где почти вся земля лежит на бывшем морском дне, осушавшемся сотни лет и только плотинами защищенном от губительных наводнений. Все здешнее плодородие дело рук человеческих. Не подтвердились и многочисленные предсказания скорого исчерпания минеральных ресурсов. Чем выше поднимаются их цены, тем активнее ученые и инженеры ищут замену, и, как свидетельствуют многочисленные примеры, находят. Правда, общая выработка энергии на Земле не должна превышать 1% мощности попадающего на планету солнечного излучения, иначе температура поднимется до уровня, угрожающего серьезными климатическими сдвигами. Однако до этого предела «золотой миллиард» может многократно увеличиться. Сама идея «золотого миллиарда» закрытого клуба богатых стран подвергается критике как идея–громоотвод для бездарных и жадных правителей.

Например, нефтяные шейхи располагают достаточными средствами для обеспечения процветания не только своих стран, но и всего арабского мира. Да и внутри каждой страны хватает неравенства, устранимого вполне доступными приемами. Причем все это можно обеспечить не благотворительными подачками, а экономически. Просто потому, что каждый человек имеет всего один рот и целых две руки, то есть вполне способны заработать и на собственное пропитание, и на благо ближнего своего. И сравнительно скромные вложения в обучение, переобучение, создание рабочих мест всегда возвращаются сторицей. Надо только действовать разумно, а не ссылаться на принципиальное неравенство «золотого» и прочих миллиардов.

История Земли, запечатленная в осадочных породах, отражает постоянную незамкнутость биогеохимических циклов. Поэтому теория биотической регуляции подвергается критике, главным образом с геохимических позиций, как теория крайне упрощенная, игнорирующая многие не укладывающиеся в нее факты: недоучет карбонатных пород и растворенного углерода Мирового океана как элементов цикла углерода, важную роль многих элементов, концентрации которых био–той не контролируются (щелочные и щелочноземельные, галогены), незамкнутость круговорота ряда биологически важных элементов (например, фосфора).

Призывы вписаться в «энвайроментальное пространство» и не потреблять, например, кислорода больше, чем продуцируется на территории данной страны (план действий «Устойчивые Нидерланды», разработанный неправительственной организацией «Друзья Земли»), сравниваются с призывами к городскому жителю не потреблять хлеба больше, чем вырастил сам.

Устойчивое развитие и международный терроризм обычно рассматриваются в разных, как бы не пересекающихся контекстах. Однако резкая активизация этого мирового зла и, что еще страшнее, сочувственное отношение к нему в целом ряде стран и социальных групп стали наглядным проявлением того, насколько далек сегодняшний мир от консенсуса по базовым принципам и в то же время насколько далеки некоторые из этих принципов от сегодняшних реалий. Едва ли будет преувеличением утверждение, что 11 сентября 2001 г. вместе с небоскребами Всемирного торгового центра обрушились иллюзии быстрого и легкого срастания в единое целое разделенного этноконфессиональными разломами человечества.

Дело даже не в том, что в странах «третьего мира» девять десятых населения живет в бедности, из них каждый третий в нищете, впроголодь; сотни миллионов умирают мучительной медленной смертью от голода; половина не имеет доступа не только к медицинскому обслуживанию, но и к источникам достаточно чистой воды, чтобы не гибнуть массами от заболеваний, хотя все это очень трагично. Главное в том, что там каждый третий из трудоспособных (не считая матерей многодетных семей) либо перебивается сезонными, случайными заработками, либо не имеет ни работы, ни перспектив получить ее в обозримом будущем, существуя за счет родственников или разных форм благотворительности. Таких горемык сотни миллионов, и их число приближается к миллиарду. Предыдущие поколения несчастных смиренно принимали свою судьбу, но растут новые, учившиеся в школе, читающие газеты и журналы, смотрящие телевизор и знающие, что рядом протекает жизнь, резко отличная от их собственной отнюдь не в худшую сторону. Миллионы из них правдами и неправдами пытаются прорваться в первый мир, на такое количество миллиардов вовсе не рассчитанный. Удается это лишь тысячам. Для остальных единственная реальная перспектива выбиться из безысходности вступить в тоталитарные, изуверские или открыто мафиозные структуры. Однако хорошо известно, что подобные структуры могут жить только террором или войной ничего другого предложить людям они просто не в состоянии.

Пропасть между жизненным уровнем населения развитых и бедных стран лишь внешнее проявление того, что касается менталитета и общественных институтов. Общественные отношения развиваются гораздо медленнее, чем наука и техника, тем более, когда речь идет о науке и технике других стран. Помощь развивающимся странам в борьбе с голодом, стихийными бедствиями, эпидемиями оказывается достаточной для элементарного выживания миллионов людей, обреченных в ином случае погибнуть, но при сохранении отживших форм общественного устройства это выливается в демографический рост, усугубляет социальные противоречия и усиливает давление на среду. Политкорректные (и лицемерные) декларации о равноценности всех культур не стали и не станут в будущем препятствием для появления опаснейших террористических организаций, сочетающих средневековую нетерпимость и фанатизм с современными научно–техническими возможностями для их реализации. В перспективе, по мере стирания препятствий, прежде всего на путях распространения знаний человечество обречено на интеграцию, но путь к ней не может быть ни одинаковым для всех, ни коротким, ни гладким. Однако, только выравнивая уровни развития, прежде всего интеллектуального и нравственного, человечество способно одолеть глобальное зло нетерпимости, порождающей терроризм.

Устойчивое развитие и глобализация. Многократно повторяя тезисы об углубляющейся пропасти между экономически развитыми странами и «третьим миром» и декларации о необходимости объединения усилий человечества для решения глобальных проблем, экологическая общественность (преимущественно левая по своим политическим предпочтениям) не устает подвергать остракизму меры, направленные на формирование единого мирового экономического, экологического, правового, информационного, культурного и т.д. пространства, как «глобализацию, угрожающую национально–культурной самобытности».

Существуют варианты и мотивы неприятия глобализации. Наиболее радикальный и самый вульгарный сводится к тому, что все это дело рук США, которые непосредственно или через подконтрольные Вашингтону организации Международный валютный фонд, Всемирный банк, Всемирную торговую организацию последовательно и бесцеремонно превращают развивающиеся регионы мира в свою неоколониальную вотчину, чтобы эксплуатировать их природные и людские ресурсы. Отсюда неприятие глобализации в любых ее проявлениях и слепая ненависть к США и связанным с ними международным форумам и организациям. Другая разновидность идеологии антиглобализма исходит из того, что глобализация процесс объективный, обусловленный техническим прогрессом, информационной революцией, развитием международных производственных, торговых и финансовых связей. Однако выгодами этого процесса могут воспользоваться лишь высокоразвитые страны Запада, тогда как остальной мир обречен на дальнейшее отставание от него. Третья идеологическая парадигма антиглобалистов состоит в том, что процесс глобализации не только объективен, но и может быть полезен всем странам, хотя и в различной степени. Если развитые страны Запада имеют возможность воспользоваться его плодами в полной мере, то остальным перепадают лишь крохи с барского стола. Поэтому нужно заставить Запад делиться благами глобализации с другими регионами мира. А так как на официальных форумах вынудить его к этому вряд ли можно, то нужно давить на него посредством массовых выступлений.

Отрыв «золотого миллиарда» от остального человечества происходит на фоне глобализации и одновременно с ней. Получается, что во всем виновата именно она. Это логика тех, кто не утруждает себя поиском реальных причинно–следственных связей. Раскол мира на быстро развивающийся авангард и все более отстающий арьергард возник задолго до того, как интернационализация хозяйственной жизни достигла стадии глобализации. В доиндустриальную эпоху различия в уровне жизни отдельных регионов мира никогда не были существенными, поскольку доминирующей отраслью экономики любой страны тогда было сельское хозяйство, и его эффективность жестко ограничивалась, с одной стороны, природными условиями, с другой ручным трудом, производительность которого могла повышаться лишь в сравнительно узком диапазоне. Поэтому, несмотря на расцвет духовной и материальной культуры в отдельных регионах Древнего Востока, средний уровень жизни в Египте, Вавилоне, Китае, Индии, Средней Азии даже в звездные периоды их истории мало отличался от остального мира. На протяжении тысячелетий нынешний Запад и прочие регионы мира наращивали свои подушевые доходы одинаково черепашьими темпами (около 0,05–0,07% в год), продвигаясь вперед как бы единым фронтом.

Такая модель развития стала меняться лишь в XVI в., когда Западная Европа начала быстро обогащаться за счет ограбления недавно открытых европейцами Америки и Южной Азии. Правда, не это послужило причиной отрыва Западной Европы от остального мира. Ни Испания, ни Португалия, больше всех грабившие Латинскую Америку, не были авангардом. Этот отрыв приобрел взрывной характер лишь тогда, когда в Англии, а затем во Франции, Германии, США и других странах Запада в XVIII в. стала набирать силу промышленная революция, которая не только дала принципиально новые средства производства и резко повысила производительность труда, но и открыла необъятное поле приложения человеческого интеллекта за пределами традиционных отраслей сельского хозяйства и ремесла. Индустриализация кардинально изменила темпы развития общества. Конфигурация мирового сообщества изменилась: оно раскололось на богатый Север и бедный Юг.

Резкое отставание Юга в 60–80–х годах XX в. было вызвано отчасти тем, что абсолютная величина подушевых доходов в странах мирового авангарда за предшествующий период достигла весьма внушительных размеров, и каждый процентный пункт прироста здесь «весит» намного больше, чем соответствующий пункту стран арьергарда. Следовательно, при равных темпах экономического роста арьергард неизбежно отстает но уровню доходов на душу населения. Главная же причина заключалась в том, что эти три десятилетия самый неудачный истори¬ческий период для развивающихся стран.

Во–первых, в 1950–х годах в большинстве развивающихся стран, особенно в самых бедных, произошел демографический взрыв, резко ускоривший прирост населения.

Во–вторых, после распада в 1950–1960–х годах колониальных империй бывшим колониям пришлось, чуть ли не заново создавать свои государственные структуры, готовить национальные кадры управленцев, вырабатывать собственную экономическую и социальную политику. Неизбежные при этом ошибки, расцвет коррупции среди дорвавшихся до власти местных чиновников, взлет инфляции и процентных ставок, бегство капиталов и, в конечном итоге, замедление темпов экономического роста такова типичная картина первого послеколониального этапа большинства новорожденных государств. Лишь постепенно, учитывая собственный и чужой опыт, они начали в 1980–х и 1990–х годах выходить из кризисной ситуации.

В–третьих, огромный ущерб экономике многих развивающихся стран во второй половине XX в. причинили бесконечные военные конфликты. Сначала это были восстания и войны за освобождение от колонизаторов, потом территориальные споры и межэтнические конфликты. Некоторые развивающиеся страны на долгие годы превращались в театр военных действий, а их население лишалось возможности заниматься нормальной хозяйственной деятельностью. Такие приступы атавистического выяснения отношений с помощью силы причиняют колоссальный ущерб экономике, социальному и политико–правовому развитию стран. Однако в последние годы число серьезных вооруженных конфликтов, достигнув пика в первой половине 1990–х годов, стало снижаться.

В–четвертых, немалую деструктивную роль в судьбах более двух десятков развивающихся стран в 1960–1980–х годах сыграли активные попытки Советского Союза, используя развал колониальных империй и подъем национально–освободительного движения, перетянуть ряд стран Азии, Африки и Латинской Америки на «некапиталистический» путь развития, т.е. на путь строительства социализма. В тех странах, которые пошли по такому пути, проводилась национализация природных ресурсов, предприятий, банков и страховых компаний. Шаг за шагом выдавливая иностранный капитал и укрепляя государственный сектор, эти страны формировали у себя экономику, приближавшуюся к советской модели: все более централизованную, командно–распределительную, все менее рыночную, ориентированную на самоизоляцию от миро¬вого рынка. В итоге их экономический рост замедлился и к настоящему времени почти все они оказались в нижней части списка из 220 стран, ранжированных по уровню доходов на душу населения, а 10 из них отнесены даже к категории наименее развитых.

Итак, по крайней мере, в силу четырех объективных обстоятельств 60–80–е годы XXв. были исключительно неблагоприятным периодом для большинства развивающихся стран в плане сокращения экономической, социальной и культурной дистанции между ними и авангардом мирового сообщества. Они–то и стали главными причинами увеличения этой дистанции в тот тридцатилетний период. Некоторые исследователи считают эту пропасть непреодолимой и уверены, что дистанция между ними сохранится навсегда. Однако факты говорят об обратном. По мере развития на Юге промышленности и упрочения рыночных методов хозяйствования темпы экономического роста здесь все больше опережают темпы промышленно развитых стран. В 1980–1990–х годах такое опережение приняло устойчивый характер. С 1980 по 2000 г. объем промышленного производства в странах Юга увеличился в 2,8 раза, тогда как в странах Севера в 1,4 раза, а объем реального ВВП соответственно в 2,4 раза и 1,6 раза. В условиях глобализации менее развитые страны имеют возможность не повторять путь технологической эволюции мирового авангарда, а использовать созданные там готовые технологии производства, управления и сбыта, что позволяет экономить и время, и капитал, преодолевая сразу несколько ступенек научно–технической эволюции не столько по инициативе самих отставших стран, сколько в силу объективных закономерностей современной мировой экономики и активной роли Севера. Дело в том, что страны мирового авангарда не могут ни экономически, ни политически замкнуться в себе, отмахнувшись от остального человечества. Никакая, даже самая высокотехнологичная промышленность или сфера услуг не существует без постоянного притока растущих объемов энергоресурсов, металлов, других полупродуктов и продовольствия из менее развитых стран. Поэтому каждый шаг вперед индустриальных и постиндустриальных стран предполагает вовлечение дополнительных природных ресурсов из остальных стран мира.

При желании такое вовлечение можно представить как эксплуатацию горсткой индустриальных стран остального человечества, как неоколониализм. Правда, такой процесс позитивен для стран, отставших в своем технико–экономическом, социальном и культурном развитии. Участие в международном разделении труда позволяет повысить эффективность собственной экономики, получать экспортные доходы, инвестировать их в свои традиционные или новые отрасли производства. Вовлечение отсталых стран в международную торговлю ускоряет накопление материальных ресурсов, позволяет встать на путь догоняющего развития. Еще важнее, что в обмен на свои тропические и иные аграрные продукты, на минеральное сырье или топливо они получают все более совершенные готовые изделия и услуги, представляющие со¬бой конечный продукт долгого развития научно–технической мысли, огромных затрат интеллектуального труда и крупных капиталовложений. Благодаря импорту таких «чудес», пришедших как бы из иной цивилизации, здесь расширяется круг потребляемых товаров и услуг, а вместе с ним и кругозор местного населения. Оно начинает осознавать, что можно жить богаче, комфортнее, содержательнее, чем жили многие поколения предков. Возникает общественная потребность в повышении уровня образования, растет квалификация рабочей силы и культура производства. Растущая оплата труда и издержек на охрану окружающей среды в странах мирового авангарда понижает ценовую конкурентоспособность их товаров и услуг на мировом рынке. Это заставляет предпринимателей высокоразвитых стран постоянно выносить нижние «этажи» своего производства в те менее развитые государства, где рабочая сила дешевле, но уровень ее квалификации уже поднялся настолько, что позволяет освоить перемещаемые сюда производства или хотя бы некоторые их технологические звенья. Так складываются транснациональные производственные структуры все более сложных промежуточных и готовых изделий, стоящих, так сказать, одной ногой в индустриальных странах, а другой в развивающихся.

Таким образом, исторически сложившаяся структура международного разделения труда постоянно модернизируется путем переноса из высокоразвитых стран в менее развитые трудоемких, материало– и энергоемких, а также экологически обременительных этажей реального сектора экономики. Кроме того, туда периодически «сбрасываются» технологии или виды изделий, прожившие первые стадии своего жизненного цикла. Этот процесс носит более или менее каскадный характер: с самого верхнего уровня мировой технико–экономической пирамиды производственные мощности попадают, как правило, на ближайший к нему по уровню развития «ярус», ускоряя темпы его развития. По мере возрастания собственного технологического и кадрового потенциала, повышения уровня оплаты рабочей силы здесь тоже возникает потребность перенести некоторые производственные мощности в страны, которые по уровню технико–экономического развития следуют за ними. Оттуда со временем переносятся нижние «этажи» местного производства на следующий зарубежный «ярус» и т.д. Все это напоминает конструкцию многоярусного фонтана, когда вода, переполняя верхнюю чашу, последовательно стекает в расположенные ниже. Так, благодаря глобализации экономики складывается многоступенчатая лестница, по которой развивающиеся страны одна за другой взбираются к вершинам мировой технологической пирамиды, повышая свой экономический и социокультурный уровень и сокращая отрыв от Севера.

Правда, различные страны пользуются такой «лестницей» с разным успехом. Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Китай, Вьетнам сумели удачно вписаться в современную мировую систему и еще в 1980–х годах по темпам роста ВВП на душу населения стали более чем вдвое опережать страны Севера. В 1990–х годах эта группа государств пополнилась Индией, Мьянмой, Чили, Шри–Ланкой, Доминиканской Республикой, Ямайкой и некоторыми другими странами. За этим эшелоном следует группа стран, которые по темпам роста подушевых доходов опережают мировой авангард от 1,5 до 2 раз. Они довольно быстро сокращают свой отрыв от головы «колонны». Затем идет эшелон, где подушевые доходы растут в диапазоне от 1 до 1,5 раз быстрее, чем у мирового авангарда. Им удается сокращать отрыв медленнее либо лишь сохранять дистанцию. Четвертый эшелон образуют развивающиеся страны, где такие доходы растут медленнее, чем у развитого авангарда, и, следовательно, они продолжают отставать от него. Наконец, в наиболее отсталых странах доходы на душу населения не растут, а снижаются. Их удельный вес в общей массе населения Юга резко возрос в условиях энергетического и долгового кризисов 1980–х годов. В 1990–х годах он уменьшился в 2,7 раза, но все же остается неприемлемо большим.

Однако часть стран Юга находится в таком плачевном состоянии, что при всем желании не может воспользоваться этой лестницей. Здесь и нет ни благоприятных политических и правовых условий для привлечения иностранных инвесторов, ни достаточно квалифицированных кадров, способных осваивать новые технологии. В настоящее время насчитывается 49 таких стран, где проживает 10,4% всего населения планеты. Они нуждаются в особой поддержке со стороны мирового сообщества. И она им оказывается путем списания их внешних долгов, предоставления безвозмездной помощи со стороны государств ОЭСР, льготных кредитов Всемирного банка и Международного валютного фонда. Запад снижает импортные барьеры в торговле с наименее развитыми странами. Однако предоставлявшаяся до сих пор по всем этим каналам помощь была малопродуктивна. Поэтому в последние два–три года на уровне ООН, ЮНКТАД, МВФ, ВТО и других международных организаций преодоление отсталости и нищеты в странах Юга объявлено приоритетной задачей. Мировое сообщество поворачивается лицом к странам, не способным встать на путь ускоренного развития, и протягивает им руку помощи.

Обсуждение Концепции перехода России к устойчивому развитию вызвало волну критики, в том числе по мотивам слабости информационной базы, неясности механизма реализации, декларативности, то есть сходства с другими разнообразными программами, ранее принимавшимися в нашей стране. Ход разработки и содержание данного документа вполне соответствуют оценке Н. Ф. Реймерса: «Государственная экополитика в нашей стране не разработана. Имеются громоздкие экологические программы, не основанные на адекватной информации об экологической ситуации в стране и ее регионах, не проработанные экономически и не базирующиеся на реальных инструментах решения экологических проблем». По содержательности и возможности реализации концепция перехода России к устойчивому развитию сравнивалась с программой КПСС, высказывалось предположение, что документ «тихо и мирно скончается». Если бы не неослабевающее внимание мирового сообщества, это уже произошло бы.

Практическая деятельность по реализации концепции устойчивого развития в России пока сводится в основном к попыткам создания новых бюрократических структур с неопределенными полномочиями («советы по устойчивому развитию») и оценкам территорий на предмет близости к устойчивому развитию. При этом в число наиболее «устойчивых» неизменно попадают малонаселенные депрессивные регионы, скорее устойчиво неразвитые, чем устойчиво развивающиеся.

Вариант концепции устойчивого развития для России, официально одобренный президентским указом, критикуется, главным образом, за временный разрыв между решением социально–экономических (первый этап) и собственно экологических проблем (второй и третий этапы). Печальная реальность заключается, однако, в том, что до сих пор в мире воплощалась лишь такая последовательность событий. Через ускоренное экономическое развитие в послевоенный период и экологический кризис 1950–1960–х годах прошли почти все развитые страны, проводящие сегодня активную экологическую политику и добивающиеся успехов в снижении уровней загрязненности. Относительно гармоничное развитие небольших стран, счастливо избежавших участия в войнах и гонке вооружений, исключение, лишь подтверждающее это правило. Тезис о невозможности движения к экономическому благополучию развивающихся стран и человечества в целом по пути, который прошли развитые страны, после конференции в Рио–де–Жанейро стал общим местом. Однако из этого не вытекает невозможность такого развития, по крайней мере, для России, так же как и реальность достижения экономического благополучия, каким–либо иным способом. Поэтому президентский вариант концепции устойчивого развития (как и многое другое) надо критиковать, прежде всего, за недостаточность мер социально–экономической стабилизации, без которой едва ли стоит вести речь о стабилизации экологической. Другая печальная реальность состоит в том, что перенос экологически вредных производств в менее развитые страны («экологический колониализм») и экономические успехи последних («новых индустриальных стран») образуют два лика одного явления. Это ни в коем случае не означает, что следует смиренно взирать на превращение России в мировую свалку отходов. В современном мире каждому активному субъекту (человеку, семье, жильцам подъезда, дома, улицы, трудовому коллективу, государству) необходимо осознать свои интересы и научиться их цивилизованно отстаивать, стремясь свести к минимуму издержки и к максимуму результаты. С таких позиций с обязательным учетом мнения всех заинтересованных сторон, с использованием механизмов общественных слушаний и местных референдумов должно оцениваться все и экологическая составляющая проектов развития. Это означает, что для России переход к устойчивому развитию неотделим от становления институтов гражданского общества.