Модуль 1. Общая теория науки
Тема 1.1. Введение в философию науки

1.1.1. Соотношение философии и науки.
Проблема демаркации философского и научного знания.
Возникновение философии науки и еë структура

Для того чтобы понять соотношение философии и науки, необходимо вкратце вспомнить сущность и природу философии, а также коснуться истоков становления философии и науки как исторически более развитых форм мировоззрения. На роль презентатора и репрезентатора мира в разное время проходили пробы такие типы мировоззрения, как мифология, религия, философия. Существует много представлений о мифологии, и, прежде всего таких авторитетных исследователей, как Алексея Лосева¹ и Мирче Элиада, однако я использую свое определение: миф – есть образ мира, явленный в слове. В этом определении отражена и сила, и слабость мифологии как презентатора мира. Ее сильной стороной является образно-вербальный характер, включающий как символические, так и предметно-смысловые характеристики. Любое слово (имя объектов мира) имеет как денотативные, так и концептуальные характеристики. К слабым сторонам мифологии относятся ограниченные нарративом (рассказом) средства и возможности трансляции знания о мире.

Религия как форма мировоззрения, с одной стороны, свободна от присущих мифологии недостатков и слабостей. С другой стороны, догматизм, канонический характер презентаций не позволили религиозному мировоззрению надолго удержаться в статусе «департамента» мысли. Хотя справедливости ради следует сказать, что религия была серьезным конкурентом философии, а с появлением монотеизма и усилением его идеологических позиций с VI-XVII веков даже занимала доминирующее положение. И все же не стоит переоценивать заслуги религии², и недооценивать позиции философии³. Историческая практика показала, что претензии философии на роль презентатора и репрезентатора мира имеют незыблемый фундамент. Утвердившись в данном статусе, примерно с VII-VI веков до н.э. до XVII-XVIII веков, философия удерживала корону «царицы наук» и заслуженно считалась наукой наук. И только в Новое время (XVII-XIX века) в связи с развитием естествознания и отделением физики, химии, зоологии, ботаники от философии ее положение изменилось. В итоге философия и наука стали рассматриваться как два самостоятельных рациональных проекта мировоззрения.

Не могу сказать, что их взаимодействие было безоблачным и добрососедским всегда. Были периоды, когда наука как молодая, а следовательно, амбициозная форма духовно-практического опыта человечества пыталась не только лишить философию короны, но и вообще вытеснить ее за пределы рационально-теоретического осмысления мира. Такие попытки предпринимались неоднократно, начиная с I половины XIX века, существуют они и поныне. Печальнее всего, что сами философы (точнее, некоторые из имеющих ученую степень докторов философских наук) способствуют возрождению таких попыток. И все же тот факт, что философия в течение многих столетий с честью противостоит им, позволяет сделать заключение о ее жизнеспособности. Она с честью выдержала оборону крепости, которую справедливо можно назвать «департаментом» мысли. Перефразируя Гегеля, можно сказать, что философия есть сама эпоха, схваченная в мысли. И если миф есть образ мира, явленный в слове, религия – пророк мира, явленный в образе Бога, то философия есть созерцательно-теоретический проект мира, находящий концептуальную завершенность в мировоззренческой картине мира. Именно такая сущность философии позволяет ей выступить в качестве теоретико-методологического фундамента науки.

Можно согласиться с Е.В. Ушаковым, что «сегодня философия представляет собой сохранившийся через века, доживший до наших дней и используемый современные интеллектуальные средства импульс того самого первоначального античного «свободного поиска» не дифференцированного на узкие специализации области и не стесненного жестким методологическими рамками (подобно тем, которые существуют в науке)»⁴.

Что же роднит философию и науку?

Прежде всего, и философия, и наука всегда находятся в свободном интеллектуальном поиске, целью которого является истина или достоверное, точное, более или менее корректное познание мира. Поэтому сегодня нельзя быть философом и не заниматься философией науки. Сейчас вопрос об отношении к науке стал кардинальным вопросом мировоззренческих ориентаций и не только в дилемме сциентизм – антисциентизм. Это важнейший мировоззренческий заказ. Однако не верно представлять, как это иногда бытует, что наука для философа Галатея, а он сам – Пигмалион. Хотя справедливо и то, что как наука в целом, так и научная деятельность в отдельных, специализированных областях не может не только не взаимодействовать, но и обходиться без философии. Она, в буквальном смысле, пропитана философскими принципами и предположениями, методами и категориями. Этого не замечают только те, кто предубежден против философии, неверно понимая ее как спекулятивное, ничем не подкрепленное «умствование». Если бы так называемые критики философии «за лесом смогли увидеть деревья», то они бы поняли, что философ всегда апеллирует к рациональным основаниям, аргументирует свои утверждения в соответствии с логикой высказываний. Философские (метафизические) конструкции никогда не принимаются на веру, они подвергаются научной экспертизе и должны выдержать проверку концептуальной критикой.

Сегодня тенденция враждебного отношения к философии сохраняется лишь в среде ретроградов, тех ученых, которые и в своей то области не преуспели и поэтому вынуждены приобретать «научные дивиденды» не за счет открытий в своей области, а за счет критики философии. Это арьергард науки, и можно было бы не говорить о них вовсе, если бы не их влияние на молодые умы.

К счастью, среди передовой части научного сообщества утвердилось понимание того, что общий метафизический (философский) фон является не только неустранимой, но и необходимой составляющей научного познания в целом и научной деятельности в частности.

Чем же обусловлено это положение философии? Прежде всего, функциями, которые она выполняет в общественном сознании – мировоззренческой и методологической. В рамках этих философских констант можно выделить переменные, определяющие функции философии в научном пространстве. Следовательно, эти функции в полной мере можно отнести к философии науки.

• Критическая функция является наиболее активной переменной. В тех ситуациях, когда ученые производят пересмотр сложившихся представлений, переосмысливают научные понятия и общепринятые способы мышления, они стараются выйти за рамки традиций своей научной дисциплины, кем бы они ни были – механиками, экологами, юристами, они занимаются философской деятельностью. Подвергать сомнению, заниматься свободным интеллектуальным поиском – это и есть применять философию к своей сфере науки.
• Предпосылочная функция. Как я уже говорила выше, научное познание пропитано категориями, сложившимися в философском предметном пространстве. Это такие категории, как причина и следствие, возможность и действительность, пространство и время, сущность и явление и тому подобное. С их помощью философия обеспечивает научное познание базовыми категориальными средствами. На основе этих понятий ученый формулирует теоретические допущения или использует те, что уже существуют в философском познании. Так, физик Вернер Гейзенберг признавался, что он свой принцип неопределенности сформулировал, отталкиваясь от теоретических идей Платона. Математик Вильгельм Готфрид Лейбниц открыл дифференциальное исчисление, отталкиваясь от метафизических представлений о соотношении прерывности и непрерывности. А Альберт Эйнштейн сформулировал теорию относительности на базе философского понимания связи пространства и времени, материи и движения. Таких примеров много, и все они доказывают, что философское знание является предпосылочным для других наук.
• Обобщающая функция. В каком то смысле эта функция является продолжением предпосылочной. Наука вообще не может существовать без обобщений, только фиксирование научных фактов еще не является наукой. Научными факты становятся только тогда, когда на их основе создается некая целостная картина мира с присущими только ей закономерностями. Выявить их возможно путем обозначения существенных, повторяющихся связей, прежде всего, внутренних связей. Процедура выявления (обобщение, выделение) осуществляется посредством метафизического и логического инструментария, обладающего предельно общим, экстраполирующим характером.
• Эвристическая функция. Философия является неисчерпаемым источником идей, способов, подходов, методов для ищущего новых путей ученого. Те или иные ходы философского мышления могут подсказать решение научных проблем, как это было в случае с Вернером Гейзенбергом или Исааком Ньютоном.
• Проясняющая функция. Сегодня наука является все более разветвленной и дифференцированной формой знания. Из-за этого ученые различных направлений зачастую перестают понимать друг друга. Прояснить суть оснований той или иной науки, установить связи между учениями более или менее безболезненно можно с помощью философии.

Синтез всех этих функций свидетельствует о том, что философия занимается не расширением или сужением специального научного знания, а его обоснованием, повышением строгости доказательств, элиминацией всех некритически воспринятых утверждений. Содержание такой теоретической деятельности зачастую не по силам представителям самих наук, так как оно по своей сути оказывается логико-философским: здесь выявляются скрытые допущения, изучаются способы аргументации, осуществляется проверка непротиворечивости, полноты теории, внутренних связей между ее первичными и производными понятиями.

Таким образом, философия создает и задает науке необходимый и достаточный рационально-теоретический фон, предлагает критерии для качественной оценки той или иной гипотезы, той или иной теории⁵. На основе вышесказанного можно сделать следующий вывод. Философия и наука являются взаимодополнительными формами духовно-практического опыта человеческой истории. В данном ракурсе вопрос, является ли философия наукой, утрачивает смысл. Проблема демаркации философии и науки имеет значение исключительно в рамках разграничения предметного пространства философии и других наук, так как им присущи общие объекты исследования. За пределами этой проблемы значение демаркации философии и науки утрачивается. Доказательством тому является возникновение и существование такого направления и такой дисциплины, как история и философия науки.

И все же нельзя недооценивать специфики философского знания и научного знания. Обратимся к специфике научного знания. Т.Г. Лешкевич отмечает три кита, на котором держится научное знание: это – опыт, логика и критика. «Наука видит реальность как совокупность причинно обусловленных естественных событий и процессов, охватываемых закономерностью. Наука ратует за естественный порядок, которой может быть выражен законами физики и математики»⁶.

И далее выделяются признаки научности:

• фиксация предметной области исследования;
• выработка понятийного и категориального аппарата, этому предмету соответствующего;
• установление фундаментальных законов, присущих данному предмету;
• открытие принципов или создание теории, позволяющей объяснить множество фактов (там же).

Все это присуще и философскому познанию. Думается, что, скорее всего, научное знание и философское знание соотносятся как часть и целое. Если философия рассматривает мир, природу, бытие в целом, то наука, а точнее конкретные науки (физика, химия, биология) – соответствующую им «часть» мира. Философии соответствует (мировоззренческая) картина мира, а названным наукам – физическая, химическая, биологическая и т.п. картины мира. Следовательно, философия есть целостное научное постижение универсума, своего рода школа научного мышления.

Вполне правомерно заявить, что история и философия науки зародилась в материнском лоне философии, и точно так же как в Новое время от неë (философии) отпочковались все известные сегодня формы научного знания, в Новейшее время из философского предметного пространства выделилась и эта дисциплина – история и философия науки.

Таким образом, мы совершенно точно можем утверждать, что история и философия науки имеет свое предметное пространство, свой объект исследования, свой категориальный аппарат. И всë же она остаëтся философской дисциплиной, органически связанной с принципами, законами и категориями философии. В данном контексте я разделяю мнение В.П. Кохановского и его соавторов по учебному пособию для аспирантов, что история и философия науки, имея статус исторического социокультурного знания, независимо от того, ориентирована она на изучение естествознания или социально-гуманитарных наук, своим теоретическим и методологическим основанием имеет философию, а не науковедение. Науковедение изучает общие закономерности развития и функционирования науки, оно, как правило, малопроблемно и тяготеет к описательному характеру. Науковедение как специальная дисциплина сложилась в 60-х годах ХХ века. В самом общем смысле науковедческие исследования можно определять как разработку теоретических основ регулирования развития науки, выработку рекомендаций по повышению эффективности научной деятельности, принципов организации, планирования и управления научным исследованием. Можно столкнуться с позицией, когда весь комплекс наук о науке называют науковедением. Тогда ему придается предельно широкий и общий смысл, и оно неизбежно становится междисциплинарным исследованием, выступая как конгломерат дисциплин⁷.

Я также исхожу из того, что объектом науковедения является лишь часть феномена науки – наука как социальный институт – и поэтому науковедение входит в историю и философию науки как еë часть. Это такая часть, которая может служить теоретическим основанием анализа науки как социального института. Философию науки в отличие от науковедения интересует более широкий круг проблем как философского, так и научного знания в его социокультурной детерминации. Поэтому философия науки изучает, действительно, достаточно широкий круг проблем. В вышеназванном учебном пособии (Ростов-на-Дону, 2004), авторы предлагают содержание философии науки делить на три части. В первой вектор направленности отталкивается от специфики философского знания. Поскольку философия стремится к универсальному постижению мира и познанию его общих принципов, постольку эти интенции и наследует философия науки от философии. В данном контексте философия науки занята рефлексией над наукой в еë предельных эпистемологических, гносеологических и логических «первоначалах». Здесь в полной мере будет использоваться концептуальный аппарат философии, диалектические и логические принципы и законы в определенной социокультурной и мировоззренческой традиции. Вторая часть включает проблемы самой науки и нуждается в компетентном арбитре, в роли которого оказывается опять-таки философия. Никакая другая наука не может справиться с этой задачей. В этой группе проблем очень тесно переплетены проблемы познавательной деятельности как таковой, теория отражения, когнитивные процессы и собственно «философские подсказки» решения парадоксальных проблем. В третьей части рассматриваются вопросы взаимодействия науки и философии с учëтом их фундаментальных различий и органичных особенностей7.

Здесь совершенно справедливо указывается, что, создавая образ науки, следует чëтко определить, о чем идет речь: о философии науки как о направлении западной и отечественной философии или же о философии науки как о философской дисциплине, наряду с философией истории, логикой, методологией, культурологией, исследующей свой срез рефлексивного отношения мышления к бытию, в данном случае к бытию науки. Философия науки как направление современной философии представлена множеством оригинальных концепций, предлагающих ту или иную модель развития науки и эпистемологии. Она сосредоточена на выявлении роли и значимости науки, характеристик когнитивной, теоретической деятельности.

История и философия науки как дисциплина возникла в ответ на потребности осмыслить социокультурные функции науки в условиях НТР. Это молодая дисциплина, которая заявила о себе лишь во второй половине XX века. Однако следует сказать, что возникла она не на пустом месте, и справедливо считается особой философской дисциплиной, поэтому и ее формирование, и структура очень тесно связаны с философией и определяются ею.

У истоков философии науки (II половина XIX века) стояли такие крупные ученые, как Герман Гельмгольц, Пьер Дюгем, Эрнст Мах, Анри Пуанкаре и другие. В это время наука приобретает серьезную социальную значимость, расширяет масштабы своей деятельности, совершает серию фундаментальных открытий, повлиявших на изменение картины мира.

Важной составляющей философии науки становится логический позитивизм (неопозитивизм). Особенно влиятельными были идеи неопозитивизма в 30-40х годах XX века так называемого Венского кружка – Морица Шлика, Рудольфа Карнапа, Отто Нейрата и других. Основное убеждение состояло в том, что наука имеет жесткую логико-методологическую структуру, а научная деятельность определяется следующей формулой:

Факты → Метод → Теория.

Это означало, что существует нейтральный (общий для всех наук) базис фактов, существует методологический стандарт работы с эмпирическим материалом. Благодаря применению научного метода происходит правильная обработка фактов, в результате чего появляется научная теория как обоснованное знание об объекте. Такая программа достаточно сильна, но было бы неверно абсолютизировать ее эвристические возможности, чем как раз и грешил логический позитивизм. Постепенно такая позиция стала подвергаться критике, в том числе и самими позитивистами, начиная с 50-х годов ХХ века. В 60-х годах происходит крах этой программы и формируется новая волна позитивизма – постпозитивизм. Это прежде всего Карл Поппер, Томас Кун, Пол Фейерабенд. В науку вводятся новые принципы: фальсификации, фаллибилизма, интерсубъективности. Появляется новый образ науки, который во многом определяет объект и предмет настоящей дисциплины.

Итак, анализ логики развития новой учебной дисциплины «История и философия науки» следует начать с достаточно очевидного утверждения о существовании достаточно чëткой генетической и органической связи философии с наукой. Поэтому будет закономерным выявление философско-гносеологических предпосылок научного знания, которые являются звеном, соединяющим науку и философию. На начальном этапе исследования необходимо выделить философские корни эпистемологии, так называют теорию, изучающую проблемы научного знания. Почему человек заинтересован в знании фундаментальных свойств, законов действительности и не может ограничиваться только знаниями внешней стороны вещей и явлений? Эта проблема всегда, во все времена в истории философии вызывала множество споров, разногласий. Она породила разного рода философские направления и теории, объясняющие природу знания, его объективные и субъективные возможности. Достаточно быстро из культа знания в античном мире вырастает новое понимание философии как формы общественного сознания, а из него выделяется особая область отражения действительности – идеальная, духовная, способствовавшая превращению философии в теоретическую форму мышления. Греки были первыми, кто обратил внимание на существование наряду с физической реальностью еще и особой духовной реальности, которая вобрала в себя все знания об окружающем человека мире. Как я уже говорила, философия именно таким образом становится «наукой наук» или «царицей наук», и в таком качестве она просуществовала почти два тысячелетия.

Философия формировалась на основе противоречия между мифологическим и научным знанием. Последнее (имеется в виду научное знание) требовало не веры в авторитет, а обращения к природным, причинным связям. Известно, что, к примеру, математика, физика и философия настолько разные науки, что возникает некорректный вопрос: «Является ли философия наукой?»⁸. Соотношение науки и философии показывает, что философия есть особая наука, обладающая своим предметом, своими объектами, своим понятийным аппаратом и языком. Отталкиваясь от эмпирического, фактологического материала науки, философия раскрывает совокупный опыт духовного развития человечества. Философия как особая наука опирается на умопостигаемые сущности, недоступные чувственному познанию. На большинство философских вопросов не найдешь ответов в научной лаборатории. Законы механики были бы открыты и без появления на свет Исаака Ньютона, однако философии Сократа не могло быть без него самого, и совокупный духовный опыт человечества был бы несравненно беднее. Безусловно, философия должна отказаться от претензий быть «наукой наук», но она при этом не перестает быть наукой. Понимание философии как науки было сформулировано французским мыслителем XVIII-XIX веков Огюстом Контом, который подчеркивал, что частные науки дают отдельную картину мира, в то время как философия из разрозненных фрагментов частных наук дает научное изображение целостной, универсальной картины мира.

По сути дела, философия как наука началась с осознания того факта, что мир в своей сущности вовсе не таков, каким он кажется человеку. Сначала философия, а потом и другие науки должны дать ответ на вопрос: каков же мир в действительности? Чтобы понять эту сущность, нужно предпринять серьезные мыслительные усилия. Поэтому философия есть наука, но одновременно она отличается от других наук (естественных, технических, точных и др.) тем, что использует в своем арсенале и вненаучные способы постижения мира. Ведь объектом философии, в отличие от других наук, является мир в целом как всеобщее сущее, как справедливо заметил Эдмунд Гуссерль, философия есть свободная и универсальная теоретическая рефлексия, т.е. размышление и поиск, направленные на познание мира и истину всеми имеющимися в познавательном арсенале человека средствами. Однако и для частных наук, и для философии центральной проблемой является познание, и его результат – истина.

Одни считают познание функцией тех, кто профессионально осуществляет тот или иной вид духовного производства (научного, художественного), и, соответственно, оно (познание) разрабатывалось как теория собственно-духовной деятельности. Другие считают познание способностью, данной свыше или врожденной (религиозно-идеалистическое понимание). Третьи вовсе отрицают возможность абсолютно достоверного познания (агностицизм). Если сейчас отвлечься от проблемы возможности (невозможности) достижения абсолютной истины, как требующей специального анализа, то можно выделить три основных представления, раскрывающих возможность достижения достоверного знания о мире. Во-первых, когнитивисты, признающие (пусть и в бесконечном приближении) существование абсолютной истины и возможность максимального к ней приближения. Во-вторых, сомневающиеся в такой возможности скептики и, в-третьих, полностью отрицающие еë наличие агностики. Фридрих Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» называет Юма и Канта философами, «оспаривающими возможность познания мира или, по крайней мере, исчерпывающего его познания»⁹. Подробнее о познании и его результате истине я буду говорить в специальном разделе, здесь же отмечу, что к какому бы гносеологическому направлению ни относились ученые, для всех главной целью познавательной деятельности является приобретение истинных знаний.

Научное знание является точкой пересечения и одновременно общим вектором движения для философии науки. Отсюда вытекает такое свойство научного знания, как объективность и общезначимость. Если нет объективности, то нельзя говорить о применимости знания ко всем объектам действительности, а значит, отсутствует и сама наука. В таком случае знание будет каким угодно, но не научным. Следующим свойством научного знания является системность, т.е. совокупность знаний, приведëнных в порядок по какому-то единому основанию (природному – науки о природе; социальному – науки об обществе и т.п.). Для науки характерна постоянная методологическая рефлексия. Это значит, что научное знание невозможно без осознания методов и приемов, посредством которых исследуются объекты науки.

Научному познанию свойственны строгая доказательность, обоснованность полученных результатов. Интересные взгляды на научное знание высказал В.И. Вернадский. Он полагал, что ядром науки являются следующие элементы: «1) Математические науки во всем их объëме. 2)Логические науки почти всецело. 3) Научные факты в их системе, квалификации и сделанные из них эмпирические обобщения – научный аппарат, взятый в целом»¹⁰.

Какой вывод можно сделать из вышесказанного? Философия и наука являются взаимопересекающимися и взаимодополнительными формами духовно-практического опыта человечества, опирающимися на таких «китов» человеческой рефлексии, как логичность и критичность.

Однако не следует абсолютизировать их общность и забывать о различии. Научное знание не будет таковым без опоры на объективность, универсальность, общезначимость. Философское же знание не утратит свою «философичность», а, наоборот, усилит еë при акценте на субъективное, личностное вопрошание.